— Иди, но знай, что будет потоп с огнем. Будь исповеданным, причащенным и твори добрые дела, чтобы смерть не застала тебя неприготовленным.
Это было в 1981 году осенью. Вернувшись домой, я хорошенько подумал о словах Старца и решил насовсем уйти в монастырь, что и сделал недели через две и поступил в братство Сихастрии.
Старец часто говорил:
— У нас здесь есть кладбище святых. Когда я хожу на кладбище, то с ними со всеми разговариваю, потому что знаю каждого из них и их жизнь.
И начинал рассказывать о добродетелях каждого. И еще говорил:
— Сейчас и я уйду к ним, ведь я грешнее их, потому Бог и оставил меня подольше, чтоб я оплакал свои грехи. А так как они были большие подвижники, не как я, то Бог и преселил их быстро на покой.
Особенно он рассказывал о своих братьях, но говорил и о других.
Говорил, что тогда, когда он поступил в Сихастрию, все спали в гробах, а печи у них были разбиты и сильно дымили, но они все терпели, а теперь мы здесь, как в больнице: стены побелены, вода из крана и свет с выключателями.
Когда я был рукоположен во священника, то спросил его однажды, обязательно ли священнику вычитывать все правило, предписанное ему «Служебником», и он мне сказал:
— А зачем ты стал священником?
Еще говорил:
— Великую благодать стяжает священник, когда служит неделю подряд, ибо он причащается каждый день Христу, если только служит со страхом и благоговением.
Рассказывал, что когда он был на Святой Горе, то хотел остаться там, но для этого ему нужно было вернуться в страну, чтобы собрать документы для окончательного поселения, а монахи из Продрома[107] не отпускали его.
И тогда, когда в храме на прощанье запели «Взбранной Воеводе», Батюшка услышал голос, исходивший от иконы Матери Божией, но проникавший не в уши, а в сердце, который говорил:
— Куда вы уходите, дорогие?
Тогда он разрыдался и вместе с ним все присутствующие, потому что многие хотели тогда вернуться с Батюшкой на родину, не вынося чужбины. Тогда отец Клеопа сказал им:
— Оставайтесь тут, ибо я поеду на родину, справлю документы и приду на Святую Гору.
Но, возвращаясь, он заехал к отцу Иустину Поповичу в Сербию и поведал ему об этой своей мысли, а он сказал ему:
— Если ты уйдешь на Святую Гору, то добавится еще один цветок в Саду Богоматери, а если останешься на родине, то будешь как апостол и поможешь многим людям обрести спасение.
Однажды я шел с ним к его келии, и он, остановившись немного от усталости, посмотрел в сторону леса и, вздохнув, сказал так:
