— Ты видел тело?
— Нет, но когда привезли уцелевших, его среди немецких ублюдков не оказалось.
— Выходит, он мертв?
— Но ведь его не было среди живых! Я наклонился к нему:
— Что у тебя есть?
Хью удивился моему тону.
— Осталось кое-что в моих личных документах. — Он махнул рукой куда-то наверх.
— Неужели тебе безразличны все эти подробности, Хью?
Он ответил не задумываясь:
— Когда я ушел из армии, то ушел навсегда. Я никогда не был тем, кого они называют консультантом.
— Мы можем взглянуть на те снимки?
— Конечно, а почему бы и нет?
Мы возвратились в пресс-центр и поднялись на этаж, где работал Хью. Кроме сторожа, там никого не было. Наши шаги отдавались по коридорам гулким эхом.
Открыв свой кабинет, он включил свет и указал мне на стул. Снимки он нашел минут через пять, когда перерыл старые документы. Они были в потрепанной военной папке для бумаг. Он указал на один из снимков. Это были оставшиеся в живых после несчастного случая. Эрлиха среди них не было. Искромсанные тела мертвых были неузнаваемы.
— А ты знаешь его? — неожиданно суровым тоном военного спросил Хью.
— Нет, — ответил я, отдавая ему фотографии.
— Уверен?
— Я никогда не забываю лица.
— Скажи, откуда ты все это узнал? Я взял шляпу:
— Ты слышал когда-нибудь о протухшей селедке, которая воняет так, что ты уже не замечаешь других запахов?
Он кивнул:
— Я сам несколько раз в своей жизни подбрасывал такие рыбины.
— Думаю, что одна такая штука попалась мне на пути. Она омерзительно смердит.
— Да брось ты это! Что ты собираешься предпринять?
— Ни в коем случае не бросать ее, старина. Она слишком воняет, чтобы быть настоящей. А к вопросу об Эрлихе нужно подходить под другим углом. Как именно, это я и собираюсь выяснить.
— Объясни мне.
— Сенатор Кнэпп...
— Человек-ядро, мистер Америка. А как он-то сюда затесался?
— Он имеет к этому делу самое непосредственное отношение, потому что он мертв. Его убила та же пуля, что и Ричи Коула, и из этого же пистолета стреляли в меня. В пакете с документами, который дал мне ты, есть немало интересного о его деятельности во время войны. Он начинал полковником, а кончил генералом. Интересно, связано ли его имя где-нибудь с Эрлихом?
Хью так раскрыл рот, что чуть не выронил сигару.
— Кнэпп работал на другую сторону?
— Нет, черт возьми! А ты?
— Но...
— У него тоже могло быть секретное задание.
— Ради Бога, Майк, если у Кнэппа была другая работа, кроме той, о которой известно, он мог бы нажить на этом политический капитал и потом...
