Его жест был одновременно красноречивым и ничего не значащим.
— Мне нет до этого дела. Все, что мне нужно, — это убийца Ричи.
— Это не ответ на мой вопрос. Он пожал плечами:
— Похоже, что да.
— Так над чем работал Ричи перед смертью? Он мрачно качнул головой, явно ожидая этого вопроса:
— Его последнее задание не было связано с этим делом. Это была его обычная работа по расследованию контрабанды золота.
— Ты в этом уверен?
— Да.
— А что этот Эрлих?
— Сдох или исчез. Никто не знает.
— Кто-то знает... Парни из спецслужб не упускают свою мишень, особенно если это такая большая шишка в системе мирового шпионажа.
Рикербай помолчал мгновение, потом кивнул:
— Вполне вероятно. Но скорее всего, он просто загнулся. Если он действительно избежал облавы на нацистских агентов после войны, ему было бы сейчас шестьдесят. Когда антифашистские организации Европы вышли из подполья, они не стали дожидаться публичных процессов, зная, кто были их мишени и где их найти. Ты бы удивился, если б узнал, как много людей, крупных и мелких рыбешек, бесследно исчезло. Многие из тех, кто нам был очень нужен как свидетель, превратились в прах.
— Это были официальные меры?
— Не будь глупцом! Мы не применяем чрезвычайных мер по отношению к гражданским. Только когда это необходимо...
— Как сейчас, например, — перебил я его.
— Да, как сейчас. Но поверь мне на слово, лучше тебе ничего об этом не знать.
В его тоне читалось презрение. Сверля меня глазами из-за толстых стекол очков, он изучал меня, словно редкое насекомое под лупой. Я решился:
— Что такое “Дракон”?
Арт Рикербай был молодцом. Он как никто умел держать себя в руках. Казалось, что я спросил его, который час, а у него не оказалось часов. Но все-таки я заметил в нем небольшое изменение, которое вылилось в вопрос, так не подходивший ему:
— О чем ты говоришь?
— Что это, Арт?
Я знал, где у него слабое место. Это был для него слишком сложный вопрос, и он не знал, как поступить. Он не мог мне ответить, но не мог и сказать, что не знает. Он также боялся, что я замолчу и ничего больше ему не скажу. Он был государственным человеком, федеральным агентом, работающим на национальную безопасность. Лаура рассказала мне, что такое большая политика, когда за рюмкой принимаются решения о начале войны. Но, прежде всего, он был умным человеком, поэтому, прокрутив все возможные варианты, он решил раскрыться.
— Ты не ответил мне! — напомнил я.
Арт снял очки, и я заметил, что у него дрожат руки — Каким образом ты узнал о нем?
