Охотники за девушкой | страница 2
Машина тронулась. Я попытался открыть глаза, но не сумел.
"Ты мертвец, Майк, и можешь пока им оставаться. Там, где раньше была пустота, все фрагменты некогда единого целого соединяются вместе, словно разорвавшийся патрон возвращается в дуло пистолета, из которого он был выпущен. Это происходит медленно, кусочки, оттесняя друг друга, устанавливаются в первоначальном порядке. Наконец ты собран воедино, но остаются шрамы, которые напоминают тебе о том, что однажды ты был мертв.
И вот опять к тебе возвращается жизнь, а с нею и боль. Твое тело устало, оно ослабело от могильной неподвижности и не хочет жить.
Память заставляет тебя снова желать той пустоты, мрака, но жизнь не позволяет возвращаться туда..."
Когда я открыл глаза, Пат протягивал мне сигареты:
— Куришь?
Я затряс головой.
— Ты бросил?
— Да.
— Когда?
— Когда деньги кончились.
— Но у тебя хватало на выпивку... — Его суровый тон стал еще жестче.
Бывают времена, когда тебе ничего ни от кого не нужно. Я нащупал подлокотники кресла и оттолкнулся от них, чтобы встать на ноги. Ноги дрожали от усилия, колени подкашивались.
— Не понимаю, какого черта меня арестовали? Ты ведь поддержишь меня, дружище? Его лицо осталось равнодушным.
— Мы с тобой уже давно не друзья-приятели, Майк.
— Хорошо, пусть будет так. Но где, черт побери, моя одежда?
Пат выпустил мне в лицо струйку дыма, и, если бы мне не надо было держаться за спинку кресла, я бы ударил его.
— На помойке. Там же, где должен быть и ты. Но и на этот раз тебе повезло.
— Сукин сын!
Он опять выдохнул мне в лицо, и я закашлялся.
— Ты всегда казался сильнее меня, Майк, и я не мог с тобой справиться. А сейчас ты полностью в моей власти.
— Сукин сын! — повторил я.
Я видел, как он подходил ко мне, но был не в силах даже шевельнуться — не то что отвести удар. От его резкого апперкота я отлетел к стене и растянулся пластом.
Боли не было. Только сильная слабость в желудке, а затем сухая рвота пополам с кровью из раны во рту. Мое тело сотрясали судороги от кашля и болезненных сокращений желудка, а когда все прекратилось, то наступило облегчение, подобное тому, что приносит только смерть.
Пат заставил меня самостоятельно подняться и сесть на стул.
— Спасибо, приятель, я запомню твою доброту, — угрожающе произнес я.
Пат пожал плечами и протянул стакан.
— Вода. Это успокоит твой желудок.
— Иди к черту!
Он поставил стакан на край стола. В дверь позвонили, и Пат пошел открывать. Вернулся он с какой-то коробкой.