Так и благодать Духа вначале готовит человека, очищает от
мудрования века сего, от плотских настроений и вожделений, ото всей этой
чувственной «мокротности», «влажности» похотений, и только после этого огонь благодати
может охватить душу человека. Как огонь удаляется от предметов, лежащих в воде,
пропитанных влагой, так и благодать удаляется от тех, кто погряз в грехе или в
суете мира, в земных заботах, пропитан влажностью плотских похотений, отягощен
помыслами о дольнем. Но как от жаркого пламени горящего костра все скоро
высушивается и легко воспламеняется, так и около святого человека, горящего
благодатной любовью к Богу, стяжавшего огнь благодати Святаго Духа, скоро
многие души человеческие согреваются, высушиваются от влажности страстей и
наконец воспламеняются сами тем же благодатным огнем, начинают излучать тепло и
свет, передают искру другим, близстоящим. Так много раз в истории спасающегося
человечества возгорались отдельные светильники – некоторые великие отцы,
которые как бы «прорубали окно» из этого омрачившегося мира в просторы неба, и
оттуда изливалось на них ярчайшее сияние духовного Солнца. От этого светильника
все вокруг освящалось и разгоралось на многие годы; возносились через открытый
ими путь к небу тысячи воспламенившихся душ, пока холодность и влажность мира
опять не студили, не заволакивали этот светлый проем. Так иной раз в ночную
грозу ударит сверкающая молния в высокое дерево в лесу, воспламенит его – и вот
оно пылает и светится в ночи, само превращается в свет, запаляет близстоящие
деревца и кусты, пока дождь и влага не отнимут пищу у огня.
Но как трудно промерзшему путнику в сырую осеннюю пору, в
период затяжных унылых дождей разжечь в лесу костер! Так и в наше грехолюбивое,
жестокосердое время нелегко найти свободное от влаги, способное к горению
божественной любовью сердце. Как мокрые дрова только тлеют, чуть обгорают по
краю, дымя от приближения огня, ни света, ни тепла не давая, лишь погашая
подносимый к ним огонь, так и теперь многие, многие души не желают впустить в
себя осушающее тепло, изгнать из сердец влажный холод, воспринять дарующий
жизнь огонь. Как будто уже во всем земном доме человечества не видно огня,
всюду холод, сырость, озяблость. Где-то в темноте, в каком-то дальнем углу
вспыхнет огонек, затеплится вдруг огарок свечи – кто-то там пытается разжечь
печь. Слышно, как он дует на слабо тлеющие угольки, заваленные сырыми
поленьями, слышится горький запах дыма, от которого кружится голова, но огня и
тепла так и нет. Все отсырело, во всем доме едва где найдется сухая щепка.
