Однако продолжим повествование. У Симеона накопилось
множество недоумений, которые не находили разрешения, несмотря на то, что он
искал ответ на них в советах духовника и в творениях святых отцов. Он
отправился в Старый Руссик за советом к старцу Анатолию. Тот преподал ему
наставление о молитве и в конце поучительной своей беседы добавил: «Если ты
теперь такой, то что же ты будешь под старость?». После этих слов «у молодого и
еще неопытного монаха Симеона началась самая трудная, самая сложная, самая
тонкая брань с тщеславием». Как свидетельствует жизнеописатель святого Силуана,
«ошибка старца Анатолия была не только педагогической, но и против благодати.
Благодать Божия не допускает подлинного подвижника говорить своему собрату
похвалу, которую даже совершенные нередко не могут понести без вреда». Но опять
находим Симеона самостоятельно преодолевающим и эту брань[8]. В главе «О
послушании» книги о старце Силуане говорится, что он «с первых дней своего
монашества был… совершенным послушником», что «для него каждый духовник был
добрым наставником», что «путь старца был такой, что идущий этим путем скоро и
легко получает дар великой милости Божией», в то время как «своевольные и
своеумные, как бы ни были они учены и остроумны», как бы ни убивали «себя
самыми суровыми подвигами», лишь едва могут найти крохи, падающие от Престола
Милосердия Божия[9], и т. д. Однако описанный в житии путь духовного
становления этого подвижника явно свидетельствует, во-первых, о его одиночестве
в духовной брани и, во-вторых, о том, что путь этот не был скорым и легким.
Находим из жития, что и он многие суровые подвиги принимал на себя
самостоятельно, да и самые последствия этих самоотверженных трудов оставались
для него часто неразъясненными. Не случайно выдающийся духовный пастырь XX века игумен Никон (Воробьев), делая примечания к этой
книге о старце Силуане (как раз к этой главе), пишет: «Вся статья “О
послушании” написана [отцом Софронием] от “ума”, а не из опыта и знания
современного состояния Церкви. Жизнь самого старца Силуана показывает, что у
него не было опытных руководителей, и вследствие этого он шел неверным путем и
мог бы погибнуть в “прелести”, если бы не особая милость Божия»[10]. Об этом
находим убедительное свидетельство в записях самого старца: «Дважды я был в
прелести. Первый раз, в самом начале, по неопытности, когда я был молодым
послушником, и тогда Господь скоро помиловал меня. Второй раз уже от гордости,
и тогда долго я помучился, прежде чем Господь исцелил меня за молитвы
духовника. Случилось это после того, как я принял некое видение. Четырем
духовным мужам я открыл об этом видении, и ни один из них не сказал мне, что
оно от врага… Но потом я и сам понял свою ошибку, потому что снова стали мне являться
бесы… И так много лет страдал я от них; и если бы Господь не дал мне познать
Себя Духом Святым, и если бы не помощь Пресвятой и Благой Владычицы, то
отчаялся бы я в своем спасении…»[11]. В другом месте преподобный Силуан еще
подробнее рассказывает о своих ошибках: «Один раз враг мне показал свет, и
помысл говорил мне: прими, это благодать. Другой раз я принял одно видение и
много пострадал за это. Однажды в конце бдения, когда запели “Всякое дыхание да
хвалит Господа”, я услышал, как царь Давид в небе поет славословие Богу. «…» Я
говорил об этом четырем духовным мужам, но никто мне не сказал, что враг
посмеялся надо мною, а я сам думал, что бесы не могут славословить Бога, и что,
значит, это видение не от врага»[12]. Преподобный Силуан сам свидетельствовал,
что «ныне мало старцев, которые знают любовь Господа к нам и знают борьбу с
врагами, и что побеждать их должно Христовым смирением»[13]. Стало быть, вред
от наставления может сказываться не только в том случае, когда какой-либо
старец повелит послушнику облить бензином и поджечь келию недруга-соседа. Есть
множество видов неверного руководства, при котором, если довериться ему вполне,
можно получить непоправимый духовный вред. Обращает на себя внимание то, что
святой Силуан, хотя и пользовался советом современных ему подвижников, однако
сам выбирал,- какой совет ему ближе и приемлемее. Например, один подвижник
спросил его: плачет ли он о грехах своих? Святой Силуан отвечал: «Как-то мало,
но за умерших много рыдаю». Тогда тот монах сказал ему: «Ты плачь о себе, а
других Господь помилует». Силуан послушался, перестал плакать об умерших, но
тогда вдруг прекратились у него слезы и за себя. Он спросил об этом другого
подвижника, который имел дар слез: молиться ли ему об умерших? Тот сказал: «Я,
если бы было можно, всех вывел бы из ада…». После этого не стал он больше
останавливать молитвы за умерших, и слезы вернулись, и он много рыдал, молясь
за них[14].
