. Из ст. 15 УПК РФ следует, что законодатель, провозглашая состязательность принципом процесса, в первую очередь имел в виду производство в суде, так как именно на суд возложена обязанность создать условия для осуществления сторонами их функций, о чем говорится в этой статье, между тем как на досудебном производстве он это делать не в состоянии. На предварительном расследовании также имеет место свойственное состязательности разделение процессуальных функций, осуществляется судебный контроль, но отсутствует такой существенный признак состязательности, как равноправие сторон, которым они пользуются в суде (ч. 4 ст. 15). Поэтому говорить, что стадия целиком построена на основе состязательности нет ни логических ни фактических оснований.
Второе соображение касается правового регулирования роли следователя, из которого вовсе не следует, что он односторонний обвинитель. Так, положения п. 5–7 ч. 1 ст. 73 УПК РФ обязывают следователя выявлять обстоятельства, реабилитирующие обвиняемого либо смягчающие степень его ответственности, что явно не согласуется с ролью органа расследования как одностороннего обвинителя. Представляется несомненным, что исследование и установление всех элементов предмета доказывания есть всесторонность исследования. Помимо этого составители УПК РФ, «исторгнув» принцип всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела, как якобы несовместимый с принципом состязательности (с чем по соображениям логики невозможно согласиться), не смогли, руководствуясь здравым смыслом, полностью пренебречь этим принципом и фактически сохранили его в отдельных статьях УПК РФ. Так, ст. 152 допускает проведение расследования по месту нахождения обвиняемого или большинства свидетелей «в целях обеспечения его полноты и объективности», а ст. 154 разрешает выделение дел в отдельное производство, «если это не отразится на всесторонности и объективности предварительного расследования».
Но есть и другое, не менее убедительное опровержение тезиса: «следователь — только обвинитель». Это постулат логики, именуемый косвенным апагогическим доказательством[17]. Суть его в том, что утверждение какого-либо положения возможно лишь при условии опровержения противоположного утверждения. Эту же мысль высказал и Конституционный Суд РФ в постановлении от 29 июня 2004 г. № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы». Суд указал, что, осуществляя уголовное преследование, прокурор, следователь и дознаватель обязаны принимать решения в соответствии с требованиями законности, обоснованности и мотивированности (ст. 7 УПК РФ), в силу которых обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и отвергнуты стороной обвинения. Из этого постулата следует, что следователь, как сторона обвинения, должен всесторонне исследовать обстоятельства дела и, оставаясь объективным, опровергнуть доводы стороны защиты. Если этого сделать не удалось, то основания для обвинения отпадают. Тщательный и всесторонний анализ позиций защиты, незапрограммированность в законе исхода этой деятельности никак не совмещаются с утверждением, что доказывание — это не деятельность, направленная на объективное установление обстоятельств предмета доказывания, как принято считать, а «деятельность по обоснованию обвинения».
