. Если встать на такую точку зрения, то действительно есть основания выделять юридическую разновидность «доказывания вообще», т. е. доказывание уголовно-процессуальное, гражданско-процессуальное и т. д. Подобные универсальные представления разделяют И. М. Лузгин, Р. Г. Домбровский, В. С. Джатиев, А. А. Давлетов и многие представители гражданско-процессуальной науки.
Полагаем, что с таким представлением нельзя согласиться, ибо оно не соответствует исходным положениям теории познания.
Прежде всего нет оснований утверждать, что в теории существует универсальное понятие доказывания. Как известно, для обозначения процедуры получения выводного знания логика использует понятие «доказательство», которое твердо устоялось в этой и других (прежде всего математических) областях науки, имеет, следовательно, универсальный характер. Поэтому нет необходимости вытеснять его другим, заимствованным из юриспруденции, понятием.
Существует и противоположный взгляд, служащий основанием для выделения «процессуального доказывания». «Необходимо, — пишет Л. М. Карнеева, — четко различать процессуальное доказывание как строго регламентированную законом деятельность, включающую обнаружение, получение, проверку и оценку сведений, являющихся доказательствами, от доказательства логического (выделено мной. — С. Ж), имеющего своим предметом абстрактные представления и развивающегося по законам логики»[4]. Автор правильно включает в «процессуальное доказывание» оценку доказательств. Но поскольку необходимой составной частью оценки является обоснование выводов, исключать из доказывания или обособлять от него, а также противопоставлять ему логическую деятельность — оперирование аргументами, нет оснований. Следовательно, и в этом случае теряет смысл обозначение доказывания как «процессуального».
Попытки разграничить познание и доказывание по временному признаку, представив их как качественно разные, хотя и выполняемые иногда одним субъектом операции, предприняты и в уголовно-процессуальной науке. В свое время подобные суждения высказывали Э. С. Зеликсон, Р. Г. Домбровский, а в последние годы — А. А. Давлетов и В. С. Джатиев. Они пытаются вывести внешнепредметную познавательную деятельность за пределы «процессуального доказывания», обозначив ее как «познание» или «исследование» доказательств[5]. Показательны в этом отношении суждения Р. Г. Домбровского.
«Собирание следователем фактических данных… — пишет он, — является для него познавательным процессом, а не доказыванием»
