Стоит, пожалуй, также подчеркнуть, что в Византии той эпохи монашеская жизнь была весьма разнообразна. Здесь существовали и столпники, и странники, и затворники, босоногие (спавшие на голой земле), нагие, босые, грязные, пещерники, молчальники, носившие железные вериги, и даже икеты (просящие). Последние собирались вместе с монахинями для прославления Бога путем пения гимнов, песен и плясок по примеру Моисея и Мариам, переходивших Чермное море [19, с. 287]. В общем, эта свобода подвижничества компенсировала строгость монашеской жизни, делала ее более привлекательной. Так что в византийском обществе ΙΧ−ΧΙΙ вв. даже существовала своеобразная мода на монашество. «Γостройка новых монастырей сделалась своего рода манией. Всякий, кто только имел возможность, считал ее чуть ли ни главной своей обязанностью. Бедняки в случае экономической несостоятельности строили их «in corpore». Доходило до того, что любовники возводили монастыри для своих любовниц [19, с. 107]. Все монахи и даже частные лица хранили у себя фрагменты мощей святых. В Афонской Лавре Святого Афанасия существовал календарь, состоявший из 12 ящиков – «месяцев», в каждом отделение по числу дней месяца, в отделении частица мощей святого, память которого отмечается в данный день [18, с. 270]. Как нам кажется, эти факты свидетельствуют о постепенной профанации монашеской жизни[4], связанной с общим падением духовного уровня и «индивидуализацией» сознания, которые и стали предметом рассмотрения нашей статьи.
Подводя итоги, следует еще раз подчеркнуть, что проанализированные нами факты свидетельствуют о вполне закономерном падении Константинополя в 1204 году. Оно стало, по-видимому, конечным следствием того широкого процесса «индивидуализации» сознания, который охватил византийцев в XI−XII вв. и определяющим фактором которого является постепенное угасание православной святости, понижение нравственного уровня монашеской жизни, достигшее критической отметки именно в это время. Главный удар, главная точка приложения внешней силы был направлен в то место, где «гедонистическое расширение» и упадок нравов достигли наибольшего выражения – это столица империи. Ее сокрушили варвары с Запада, а жизнеспособные окраины продолжили свое существование в виде отдельных греческих государств.
Литература
1. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. – М.,1977. – 325 с.
2. Афанасий Александрийский. Творения: в 4 т – М., 1994. – Т.III. – 524 с. − С. 178–250.
