Дверь с той стороны [Сборник] | страница 43

Да, великолепный корабль, и людям в нем нечего опасаться: ни голода, ни жажды, ни даже отсутствия новых нарядов. Болезнетворным началам здесь неоткуда взяться, а климатизаторы поддерживают нужную температуру и влажность воздуха. Иными словами, человек мог бы, не пошевелив и пальцем, безмятежно дожить тут до своего биологического предела. А это означало, что еще не год и не десятилетия людям предстоит существовать в этой скорлупе, ни в чем не зная недостатка.

— Можно жить, — сказал Устюг и сделал паузу.

«Если только люди захотят!» — этого он не произнес вслух.

Почему бы им вдруг пожелать смерти? У капитана на этот счет были свои опасения. Он, как ни старался, не мог избавиться от чувства вины перед пассажирами. Люди доверились ему, чтобы он перевез их через немыслимые бездны пространства и доставил на Землю, а он не смог сделать этого. С мгновения, когда пассажиры взошли на борт «Кита», они отдались под власть капитана — но и на его ответственность. И хотя в том, что произошло, не было вины Устюга, совесть тревожила его и — он знал — будет тревожить до самого конца.

Устюг твердо усвоил, что человек — создание алогичное, и куда чаще, чем принято думать, руководствуется логикой «от противного». Он знал, что людям всегда чего-то не хватает, и опасался, что они и тут захотят чего-то, чего он не сможет им дать. Чего? Земли. Или твердого грунта любой другой планеты. Восхода солнца и белых ночей. Трав и рек. И тех, кто остался там, в большом мире. И…

Сознание невозвратимости всего этого способно заставить людей, чья жизнь может длиться еще десятилетия, умереть очень быстро. Зачахнуть. Завянуть. Или перерезать друг другу глотки в припадке внезапной и необъяснимой ненависти друг к другу…

Пауза затянулась, потом тишину рассек странный звук — это смеялся Нарев — как пилой по железу.

Только теперь капитан открыто взглянул на Зою. Самое тяжкое было выполнено, и капитану хотелось своим взглядом поддержать ее, оградить от потрясения, передать ей свою уверенность в том, что все, чего лишились, они найдут один в другом.

Зоя отвела глаза; и капитан с горечью почувствовал, что сейчас был для нее не человеком, который ее любит, но представителем непонятной силы, независимо от желания Зои и всех остальных резко бесповоротно изменившей их жизнь.

Капитан ощутил, как взволнованную приподнятость, какую он только что испытывал, вытесняет холодная злость на разношерстную кучку людей, к которым принадлежала женщина, отказавшаяся понять его именно сейчас, когда это было очень нужно.