Научится ли когда-нибудь Сара? Когда в последний раз взял верх ее воспитательный инстинкт – она помогала выздоравливающему переплетчику в Библосе, – это привело к любовной связи и закончилось трагедией, скандалом и изгнанием Сары из гильдии. Нело надеялся, что больше это никогда не повторится.
Даже сейчас она может все это вернуть – положение и брак с уважаемым мудрецом. Конечно, мне никогда не нравился этот кисло-напыщенный Теин, но он обещал более безопасную и благополучную жизнь, чем этот ее хрупкий возлюбленный.
И она может продолжать заниматься математикой и родить мне здоровых внуков.
Первым в дом вошел маленький шимпанзе. Из тени послышался голос Сары:
– Это ты, Прити? Мне помешали, но, кажется, я наконец решила интеграл. Посмотри…
Послышался глухой звук. На стол опустили тяжелый сверток.
– А, бумага. Замечательно. Посмотрим, что послал на этот раз старик.
– Что бы ни послал старик, это слишком хорошо для того, кто не платит, – проворчал Нело, ожидая, пока адаптируется зрение. В полутьме он увидел, как из-за стола, покрытого листами бумаги с какими-то непонятными символами, встает дочь. На круглом лице Сары появилась улыбка, которую он всегда считал прекрасной, хотя было бы лучше, если бы девушка больше походила на мать.
Моя внешность и своенравный характер Медины. Не хотел бы я такой смеси для девушки.
– Отец! – она торопливо подошла и обняла его. – Ты меня испугал.
Ее черные волосы, остриженные коротко, по-мальчишески, пахнут карандашной пылью и мазями Пзоры.
– Еще бы. – Он неодобрительно посмотрел на беспорядок в комнате, который стал еще больше с появлением матраца у стола. Груды текстов, на некоторых эмблема большой сокровищницы Библоса, лежат среди записей о “новом направлении”, которое приняли ее исследования, объединяющие математику и – подумать только! – лингвистику.
Прити взяла один из листов Сары и взгромоздилась на стул. Шимпанзе жевала нижнюю губу, просматривая строку за строкой, – молчаливая соучастница таинственного искусства, в котором Нело ничего не понимает.
Он посмотрел в сторону спального отделения, где солнечный свет падал на одеяло, выделяя очертания двух больших ног.
– Оба парня ушли, и я подумал, загляну, как у тебя дела.
– Как видишь, все в порядке. – Она гордо осмотрелась, словно ее древесный дом в образцовом порядке. – И обо мне заботится Прити. Да я часто даже вспоминаю, что нужно поесть!
– Что ж… – пробормотал он. Но Сара уже взяла его за руку и мягко повела к выходу.
