Естественно, Малина чувствовала это презрение со стороны папы, однако, так и не поняв истоков, просто стала отвечать взаимностью не самому папе в спортивной «олимпийке», а кому попроще – Аделаиде. В тетрадке мгновенно появились «четвёрки», папа зверел от вида красной пасты в тетради, которой Малина исправляла ошибки. Красный в тетради по математике действовал на папу гораздо сильнее, чем на корриде такого же цвета тряпка на быка. Папа злился и ненавидел Малину всё больше и больше. Ругал «испорченную» Малиной дочь, делал Аделаиде разного рода «внушения», но как избавиться от этой «учитэлници» с ударением на букву «э», он не знал. Казалось, он готов был её утопить в Реке, или даже закопать её живьём под развалинами крепостной стены, которую в своё время, видимо, предвидя намерения папы, не разрушил Тамерлан.
Малина, скорее всего, была в курсе папиных фантазий о крепостной стене. Кольцо неудержимо сжималось. Причём на шее Аделаиды.
Как Аделаида ни вертелась ужом на сковородке, скрывая свои истинные «матэматыческие» «дары», всё же гром грянул неожиданно.
В тот роковой день Малина вошла в класс не одна. За ней с противопожарным выражением на неровной коже шла завуч по воспитательной части.
Завучем – заведующим учебной частью – в школе работала бывшая «старшая пионервожатая». Дама с педагогическим образованием, ещё не получившая заветные «часы», но уже поднявшаяся на ступеньку выше от начала своей карьеры пионерского лидера, Лиля Шалвовна была очень строгой старой девой и при беглом осмотре страшно напоминала недавно вылупившуюся из икринки камбалу. Незавидной внешности очень даже соответствовал весьма немузыкальный голос: какое-то производное от пилорамы в смеси с сиреной «скорой помощи». При этом Лилия Шалвовна обладала воистину неисчерпаемой энергией и гигантской силой внушения. Видно, природа, обделив её безумной красотой, дала в качестве компенсации другие достоинства – несгибаемый характер, поистине нордическую выносливость, страсть к победе Коммунизма во всём Мире, а так же громадные силы для построения «светлого будущего» тоже во всём Мире. Несмотря на папины гипнотические пассы по отношению к бывшей пионервожатой, а Ныне завуча, и еженедельные посещения школы, чтоб все вокруг видели, что «всо пад кантролам» (всё под контролем), Лиля Шалвовна считала совершенно в открытую, что именно Аделаиде, как физически неполноценному существу в этом «светлом будущем» и во всём Мире нет места! А может быть, она злилась на Аделаидину маму, что та не хочет с ней делиться «часами»… кто ж их разберёт, этих учителей…
