— Дитя, — разсмѣялась фея, — ты принимаешь за корону мои волосы, что же касается пчелокъ, которыя суетятся вокругъ меня, то онѣ, — запомни это хорошенько, — не рабыни, не придворныя дамы, не служанки, а преданныя мои дочери. Это онѣ заботятся о своей матери. Онѣ всѣ любятъ меня, ихъ мать.
Ноно смутился; онъ, дѣйствительно, вспомнилъ, что провожавшая его пчелка говорила «наша мать», и онъ оглянулся на своего провожатаго. Пчелка стояла около него и полунасмѣшливо улыбалась. Ноно покраснѣлъ, какъ піонъ, и сказалъ въ свое оправданіе, что это его въ школѣ научили, что пчелами правитъ царица.
— Дитя мое, — сказала фея серьезно, — твой учитель, очевидно, говоритъ о томъ, чего не знаетъ. Люди, изучая жизнь нашихъ ульевъ, судили о нашихъ нравахъ по себѣ. Первый ученый, проникшій тайны нашей жизни, увидалъ, что пчелы особенно заботятся объ одной изъ пчелъ и стараются избавить ее отъ всякаго труда, отъ всякой усталости, и рѣшилъ, что эта пчела существо особенное, важное и такое же безполезное, какъ король у людей; что другія пчелы обязаны ей подчиняться, и что воля ея руководитъ всѣми работами въ ульѣ. Ученый и напечаталъ то, что выдумалъ. Это было слишкомъ похоже на то, что творится у васъ, и всѣ ему повѣрили. Люди, которымъ выгодно, чтобы вы, люди, подчинялись своимъ властямъ, учатъ васъ въ школахъ этой глупой выдумкѣ.
У насъ же идетъ совсѣмъ другая жизнь. Каждая изъ насъ дѣлаетъ то, на что она способна по своей природѣ, а царицы у насъ никакой нѣтъ. Однѣ изъ насъ дѣлаютъ медъ, другія заботятся о дѣтяхъ. Когда того требуютъ нужды улья, онѣ могутъ приняться и за другую работу, но безъ всякаго приказанія, а лишь потому, что сами чувствуютъ, что это нужно для общаго блага.
Что касается меня, то я не царица, а просто мать, обязанная класть яйца, изъ которыхъ выйдутъ новые работники для нашей общины, новыя матери для будущихъ поколѣній; и, если другія пчелы берегутъ и нѣжатъ меня, то это просто потому, что я совершаю трудъ, имъ недоступный, они не могутъ сами нести яичекъ, а я, занятая кладкой яицъ, не могу уже заняться какимъ-либо другимъ дѣломъ.
Ноно слушалъ, пораженный, этотъ урокъ по естественной исторіи.
— Но я задерживаю тебя своими разговорами, а твоя пріятельница напоминаетъ мнѣ, что ты страшно голоденъ, — да и у меня очень мало свободнаго времени, мнѣ ужъ пора приниматься за дѣло. Садись къ столу, посмотри, что мои дочери приготовили для тебя, и кушай на здоровье.
При этихъ словахъ Ноно почувствовалъ такой голодъ, что глазъ не могъ оторвать отъ стола, уставленнаго сотами меда, красиво разложенными на листьяхъ.
