Послѣ всякихъ кувырканій, прыжковъ и качаній артисты снова выстроились въ рядъ и поклонились зрителямъ, а зрители въ восторгѣ хлопали въ ладоши.
Съ артистовъ спали костюмы, и зрители узнали въ нихъ своихъ товарищей. Аплодисменты удвоились.
Маленькіе артисты пошли въ приготовленный имъ залъ; представленіе окончилось.
Ноно вытаращилъ глаза отъ восхищенія. — Ты видѣлъ, — говорилъ онъ Гансу, — какой смѣшной этотъ маленькій. Какъ его зовутъ?
— Это Ахмедъ, — отвѣчалъ Гансъ, восхищенный не менѣе Ноно. — А ты видѣлъ большого? Какъ онъ висѣлъ головой внизъ, держась носками за лѣстницу?
Всѣ дѣти были въ восторгѣ и наперебой разсказывали другъ другу, что кому больше понравилось.
— Ну, ну, хорошо, — сказала, появляясь на крыльцѣ, Аморита[9], другая сестра Солидаріи, — теперь скоро пора и спать; глазки у васъ совсѣмъ ужъ сонные, но подождите, я разскажу вамъ о вашихъ родителяхъ, — я обѣщала вамъ каждый вечеръ разсказывать о нихъ.
Тѣмъ временемъ Ляборъ установилъ сзади дѣтей волшебный фонарь и натянулъ въ глубинѣ палатки большое бѣлое полотно; вдругъ стало совсѣмъ темно, и снопъ свѣта изъ аппарата очертилъ огромный кругъ на бѣломъ полотнѣ.
Ноно съ тревогой думалъ о томъ, узнаетъ ли онъ, новичокъ, что-нибудь о своей семьѣ?
Устремивъ глаза на свѣтлый кругъ, онъ сначала увидалъ лишь легкій колеблющійся туманъ. Туманъ то рѣдѣлъ, то сгущался и образовалъ, наконецъ, отчетливую картину, которую Ноно тотчасъ узналъ.
Это была ихъ столовая; дверь въ другую комнату была полуоткрыта, и тамъ старшій братъ Ноно собирался ложиться спать. Въ столовой отецъ, сидя за столомъ, читалъ газету; сестренка Сандрина сидѣла около отца и готовила уроки; мать на другомъ концѣ стола чинила какую-то куртку.
На стукъ въ дверь она подняла голову, встала и пошла отпереть; это привратница принесла письмо. Ей очень хотѣлось поболтать, но родителей повидимому сильно интересовало содержаніе письма, и они не поддержали разговора. Какъ только привратница ушла, мать разорвала конвертъ и прочла вслухъ. Это Солидарія писала о томъ, что за это время было съ Ноно.
Сандрина съ большимъ вниманіемъ слушала письмо. Когда мать кончила, Сандрина сказала, что и она хотѣла бы пожить въ такой удивительной странѣ, гдѣ сейчасъ Ноно.
Тити сказалъ, что онъ очень бы хотѣлъ найти такую страну, гдѣ можно было бы жить, не запираясь на двѣнадцать часовъ въ сутки въ мастерской.
Тутъ изображеніе сгладилось, свѣтлый кругъ сузился, потускнѣлъ и наконецъ исчезъ. Свѣтъ снова залилъ залу.
