— Я думаю, что да, — отвѣтилъ Ноно, беря корзинку и серпикъ, которые протягивалъ ему Ляборъ.
— И я увѣренъ въ этомъ. Иди же съ товарищами, они покажутъ тебѣ, что надо дѣлать.
Когда раздача корзинъ была закончена, дѣти раздѣлились на группы и разсыпались по фруктовому саду.
— Пойдемъ, — сказала Саша, — тѣ, другіе, ужъ ушли съ Либерта[6] доить коровъ. Я тоже очень люблю молоко, но мнѣ не нравится сидѣть передъ коровами; я всегда боюсь, чтобы онѣ меня не лягнули. Лазать на деревья гораздо интереснѣе.
— О, а я, — перебилъ ее Гансъ, — я очень люблю работать на скотномъ дворѣ; я люблю коровъ, — онѣ никогда не бодаются; онѣ такія добрыя и спокойныя; но я ужъ былъ тамъ сегодня утромъ. А теперь хочется дѣлать что-нибудь другое.
Къ кучкѣ дѣтей, гдѣ были Ноно, Гансъ и Саша, присоединилось еще нѣсколько дѣтей.
— Что мы будемъ собирать? — спросилъ одинъ изъ нихъ.
— Я не знаю. Ты что больше любишь? — спросилъ Гансъ, обращаясь къ Ноно. — Видишь, здѣсь есть виноградъ, персики, груши, сливы, бананы, ананасы, смородина, земляника. Выбирай.
И онъ указалъ Ноно на огромный плодовый садъ. Здѣсь были собраны фруктовыя деревья со всего земного шара, здѣсь постоянно можно было найти спѣлые плоды всѣхъ временъ года; одни деревья одной и той же породы еще только цвѣли, на другихъ уже висѣли зрѣлые и сочные плоды.
Дѣти остановились у вишневаго дерева съ великолѣпными крупными и сочными ягодами.
— О, вишни, какъ я давно ихъ не ѣлъ! — воскликнулъ Ноно.
— Ну, такъ полѣзай, я тебѣ помогу, становись на меня. — И, прислонившись къ дереву, Гансъ скрестилъ руки, дѣлая знакъ Ноно, чтобы онъ оперся на нихъ ногой и лѣзъ дальше на его плечи.
Но — увы! — и теперь, стоя на плечахъ Ганса, Ноно былъ еще слишкомъ малъ, чтобъ ухватиться за самыя нижнія вѣтки. Выросшій въ городѣ, онъ совсѣмъ не умѣлъ лазать на деревья.
— Вотъ какъ, смотри, — сказалъ одинъ изъ дѣтей. — Вотъ какъ надо дѣлать.
И, обхвативъ дерево руками, онъ полѣзъ, какъ обезьяна, и вскорѣ усѣлся между двумя вѣтками, откуда немедленно посыпался цѣлый дождь вишенъ въ фартукъ дѣвочки, которую звали Пепе[7], потому что она никогда не разставалась со своей куклой.
Ноно съ завистью смотрѣлъ на мальчика, забравшагося на дерево.
— Погоди, — сказалъ Гансъ, — я сейчасъ приду. — Онъ побѣжалъ къ сараю, вынесъ оттуда легкую лѣсенку и приставилъ ее къ стволу дерева. — Теперь и ты можешь взобраться къ Санди.
— Но развѣ ты любишь только вишни? Пробовалъ ты когда-нибудь бананы, ананасы?
