– Порция – это твоя бывшая жена? – спросила я, стараясь держать легкий непринужденный тон. И ни в коем случае не показывая, что ловлю каждое его слово. Он упоминал о ней в самолете, но еще ни разу не называл по имени.
Мы прошли несколько шагов, прежде чем он кивнул, не добавляя ничего больше. Однажды я мельком видела экс-миссис Стелла, но не знала, что это она, пока та не прошла мимо, и было уже слишком поздно как следует ее разглядеть. Я слышала рассказы о ней, небольшие урывки там и сям, но ничего больше. Казалось, это было своего рода негласное правило офисных сплетен: для начала немного обнадежить, а потом дать понять, что все остальные детали будут дурно пахнуть.
Мы прошли мимо скульптурного трио из бронзы с зеленой патиной: безголовые статуи перед огромным небоскребом, одна стояла с одной стороны здания, две другие – с другой.
– Должно быть, они изображают Венеру Милосскую, – указывая на них, сказала я. – Это трио называется «Глядя в сторону проспекта».
Он проследил за моим взглядом.
– Но у них нет головы, – заметил он. – Им нечем глядеть.
– Об этом я не подумала, – сказала я. – Зато груди красивые.
Найл издал звук, будто задыхался.
– Что? – смеясь над выражением его лица, спросила я. – Красивые ведь! Город, наверное, получает на них кучу жалоб.
– По поводу грудей или отсутствия голов? – поинтересовался он.
– Может, по обоим вопросам?
– Откуда ты вообще об этом знаешь? Ты сказала, что никогда не была здесь раньше.
– У моей мамы было что-то вроде романтического увлечения Нью-Йорком. Я вполне могу быть твоим гидом и утомить огромным количеством всяких деталей.
– Звучит как удивительное приключение, – произнес он, но его тон был незнакомым. Был ли это сарказм или же…
О боже.
Я остановилась, как вкопанная, и Найлу пришлось обернуться.
– В чем дело? – спросил он, глядя вперед, пытаясь понять, на что я смотрю. – Ты в порядке?
– Радио Сити Мьюзик Холл, – ахнула я, ускоряя шаг.
– Тот самый, – согласился он с оттенком веселого замешательства в голосе, идя рядом со мной, когда я уже практически бежала.
– Они каждый год устраивают рождественские шоу, мама умрет от восторга, что я была так близко, – из-за перчаток было невозможно понять, что у меня в карманах и как выудить оттуда телефон. – Сфоткаешь меня?
По его лицу вы бы решили, что я попросила его нарисовать меня обнаженной.
– Я не могу… – начал он и покачал головой, оглядываясь по сторонам. – Хочу сказать, мы не можем вот так просто тут
