– К сожалению, он никогда не захочет и не прокатит меня на своем каяке.
– И не захочет, если ты не заговоришь с владельцем. Я имею в виду, смотри, как только у меня появится шанс, я зацелую того рыженького из PR-отдела до поросячьего визга. Ты должна хотя бы заговорить с мистером Стелла, Руби, – но я уже качала головой, и она шлепнула меня концом своего шарфа. – Считай это исследованием по сопромату. Скажи ему, что тебе нужно проверить прочность его стального стержня на растяжение.
Я засмеялась и застонала одновременно:
– Отличный план.
– Супер, теперь кое о ком еще. Блондин из отдела обработки корреспонденции. Глаз с тебя не сводит.
Я поморщилась.
– Не интересует.
– Итан из юридического. Он пониже, конечно, но вполне подойдет. А ты видела, как он в пабе сделал тот фокус языком?
– Господи, нет, – я села, придавленная ее внимательным взглядом. – Неужели нам нужно сейчас об этом говорить? Разве мы не можем просто сделать вид, что этот мое увлечение ничего не значит? И вообще, меня пригласили на свидание.
Пиппа вздохнула.
– Стелла, конечно, охренеть как подходит, но он немного чопорный, да? – с легкой досадой спросила она.
Я провела ногтем по краю своего рабочего стола.
– Да, о нем можно так сказать, – сказала я. – Он уравновешенный.
– Скучный, – возразила она.
– Сдержанный, – настаивала я. – Словно сошел со страниц романов Джейн Остин. Он мистер Дарси, – я надеялась, что это поможет ей понять.
– Я этого не понимаю. Мистер Дарси был резок с Элизабет до грубости. Почему ты хочешь кого-то, с кем столько мороки?
– Почему это много мороки? – спросила я. – Дарси не расточал неискренние похвалы или ничего не значащие комплименты. И он сказал, что любит ее, потому что это действительно так.
Пиппа откинулась на спинку стула и повернулась к своему компьютеру.
– Думаю, я бы лучше пофлиртовала.
– Но флирт – это что-то для всех, – спорила я. – Дарси неудобный, и его трудно понять. Но когда ты заполучишь его сердце, оно станет твоим.
– Как по мне, все же тут много мороки.
Я знала, что всегда много говорила о романтике, но идея увидеть сдержанного героя давшим себе волю, чего он себе ни с кем не позволял – раскованным, голодным, обольстительным – привели меня к тому, что мне стало сложно думать о чем-либо еще, когда он находился где-то поблизости.
Проблема в том, что я внезапно жутко глупею в его обществе.
– Как я могу надеяться на нормальный разговор? – спросила я. Понимая, что на самом деле никогда не решусь на такое, мне все же было здорово наконец поговорить с кем-то, кто его знал. С кем-то, кроме Лолы и Лондон, которые были на другом конце земного шара. – Знаешь, когда мы оба в последний раз
