– Руби?
Я посмотрела ему в лицо.
– М-м-м?
– Спас…
Я ладонью закрыла ему рот, чувствуя как мое сердце упало.
– Не надо.
– Не надо благодарить? – спросил он из-под моих прижатых пальцев.
– Нет.
Найл выглядел растерянным, прежде чем мягко убрал мою руку.
– Но это было изумительно.
– Для меня тоже.
Его взгляд напряженно изучал мое лицо.
– Действительно?
– Если хочешь кого-то так же сильно, как хочу тебя я, то дарить удовольствие почти приятнее, чем получать.
Он замолчал, большим пальцем поглаживая мою нижнюю губу, на которой, скорее всего, не осталось ни следа помады.
– У меня все размазалось? – спросила я.
– М-м-м, – промычал он, наклоняясь и оставляя на моих губах поцелуй. – Еще как. И мне это нравится.
Он снова наклонился и углубил поцелуй, приоткрыв губы, посасывая и наконец поглаживая своим языком мой.
Отстранившись, он наблюдал за своим указательным пальцем, выписывающим маленькие круги на моем горле.
– Я до сих пор немного поражен этой… – начал он, после чего покачал головой и сжал губы.
– Интенсивностью? – подсказала я.
– Да. Интенсивностью. Но я не всегда уверен… – я ждала, когда он закончит, но он просто кивнул и тихо сказал: – Что все хорошо.
Внезапно до меня дошло, что имел в виду Макс про не дать ему закрыться в себе. Это не о соблазнении Найла первым делом. Речь о том, чтобы удержать его от возвращения обратно в свою нору.
– Позволь, я приведу себя в порядок, – я встала на цыпочки, поцеловала его в щеку и направилась к двери.
Открыв, я выглянула в коридор и понеслась в туалет.
Оказавшись внутри, я осмотрела свое отражение в зеркале: припухшие розовые губы, немного красного по контуру, потекшая от выступивших слез тушь, когда я сосала его.
Мне и не нужно было, чтобы Найл закончил ту мысль. Я и так знала, что он хотел сказать, даже если сам об этом понятия не имел: «Я до сих пор поражен этой интенсивности… Но не уверен, что делать с тобой после этого».
***
Если Найл и был рассеян в этот день, он этого не показал. Его внимание едва отрывалось от спикера, представляющего один план за другим. Он подробно все записывал, не глядя в мою сторону. А я все еще помнила его форму у своих губ и как у него незадолго до оргазма перехватило дыхание. И все еще не могла поверить, что сделала это в нашем офисе. Мое безрассудство явно обострилось.
Будь я проклята, если бы когда-нибудь стала извиняться за что-то, связанное с сексом, но мне был не хотелось, чтобы это сделало меня безответственной.
Тем не менее… после такого утра и минета, когда он вновь погрузился в свои мысли, я чувствовала себя неуверенно. А я
