. Особенно по сравнению с детством и шумными братьями и сестрами. Мы не часто спорили и не часто смеялись. И в конце осталось не так много, что нас удерживало вместе, – пока слушала, она пальцем очерчивала край моей челюсти. – Наверное, мой скелет – это моя сдержанность и то, что я провел большую часть моей юности и молодости с женщиной, которую, вероятно, в оставшуюся часть жизни так и не узнаю. Это ощущается впустую потраченным временем.
– Твоя сдержанность? – тихо повторила она.
Кивнув, я пробормотал:
– Я всегда интересовался людьми, что встречаются мне на пути.
– В каком смысле?
– Дружелюбными. Интересными, – ответил я. – Ответственными.
– Ты жуть какой ответственный, – на ее губах заиграла ухмылка. – Может, еще немного замкнутый.
Смеясь, я признался:
– В точку. Я всегда был тихим, немного неловким. Макс и Ребекка, они ближе всех мне по возрасту, всегда дурачились. А я замкнутый, но при этом способный на то, что им не под силу.
– Кажется, я хочу подробностей…
Качая головой, я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и ответил, прижавшись к ее коже:
– Твоя очередь.
Когда я отстранился, то увидел, что она уставилась на мой подбородок, медленно рисуя круги по моей шее.
– Руби?
Она подняла взгляд, и я наблюдал, как она сделала глубокий вдох.
– На первом курсе у меня был плохой бойфренд, – сказала она просто.
Слова были настолько расплывчаты, что я не был уверен, о чем именно она говорит. Он был жесток с ней? Изменял?
– Что ты имеешь в виду?..
– Наверное, считать его бойфрендом не совсем правильно, – склонив голову на подушку и обдумывая свои слова, сказала она. – Мы пару раз ходили на свидания, и ему хотелось секса, до того как я была готова. Но он добился своего.
Когда я осмыслил сказанное, мое сердце, казалось, намеревалось выскочить из глотки, от чего мой голос прозвучал сдавленно:
– Он сделал тебе больно?
Когда я посмотрел на ее изящный овал лица, хрупкие скулы, полные губы и большие глаза, которые открыто смотрели на меня, я ощутил собственное бешеное сердцебиение; меня накрыла такая волна гнева и желания мести, какой раньше я никогда не испытывал.
Она пожала плечами.
– Немного. Это не было чем-то драматично жестоким, просто неприятным. То был не первый мой раз, но…
Я понимающе посмотрел на нее.
– Это в любом случае больно.
Она кивнула, снова сфокусировавшись на моем подбородке.
– Да. Так что, ты спрашивал о скелетах. Думаю, это мой.
Я был потерян. Я почувствовал, как мой рот открылся и закрылся снова. Мне хотелось пробить дыру в стене, обнять ее и укрыть собственным телом. И тогда, инстинктивно забеспокоившись, я убрал свою руку с ее талии.
