Максим с удивлением посмотрел на коллегу.
- Я тебе говорю! - возмутился Савченко. - Через два часа открыли, а двое уже не дышат. Наши делали повторную экспертизу по эксгумации. Свои районные написали, что малолетки типа передрались в камере, решая, кто виноват - ушибы, выбитые зубы, изорванная одежда. Ну, всё как водится! А мальчишкам по десять- двенадцать лет...
В папке были копии двух заключений судмедэкспертов. В одной указывалось, что задержанные скончались от полученных травм и увечий. При чём у одного была сломана скула и ключичная кость, а у другого осколочный перелом рёбер с проникновением фрагментов костей в лёгкое. У всех вывихи плечевых суставов.
- Получается, что их едва живых в камеру бросили? - произнёс Максим.
- Чистое гестапо! - воскликнул Савченко. - Правильно кумекаешь. Пацаны потом говорили мне на протокол, что Девняшин - тот, которому рёбра сломали, долго кричал от боли. Грымза пару раз наведывался в камеру, успокаивал, как умел - короче. Потом пчёл кинул...
- А остальные сотрудники?..
- Что остальные? - переспросил Савченко. - Набрал после армии даунпланктонный набор. Они по зомбоформе делали всё, что было велено. Я не прихватил протоколы их допросов, рапорта и объяснительные. Они писать не умеют, Макс!
Их машина съехала с проспекта возле автовокзала "Дачный". Невдалеке, в низинке, серело пятно озера, по которому ветер гнал мелкую колючую рябь.
- Допёк людей до предела. Выдал родственникам в кульках тела ребят, других, ещё раз обработав как следует, но уже без переломов - лично! - оформил "дела", признания и скинул в СИЗО... Там фельдшер сердобольный, льдом лечил гематомы. У пары пацанов от такого лечения осложнения с ушибами вышли. Они потом по месяцу в хирургии отлежали. Возмущённые родственники собрались у его охранного агентства, он же натравил на них своих бандитов, потом ментов.
- В разнос пошёл, - резюмировал Максим.
- Ещё как! - горько усмехнулся Савченко. - Стрелять начал. Ранил мамашу убитого пацана. Тяжело ранил. Её срочно увезли сюда в Киев. Оперировали. Выжила. Написала заявление. Так дело Грымзы попало ко мне. Не смотря на все заслуги, майора решили пустить в расход. Если мы его задержим - поживёт пару недель, как максимум. Потом всеми любимый на Лукьяновке сердечный приступ - и всё. Можешь не сомневаться... Но меня это меньше всего волнует. Главное повязать гада. Въехал в тему?
Максим вернул папку. Их машина остановилась возле какого-то жиденького скверика с непонятной конструкцией, которую, наверное, можно было принимать за памятник.
