- А я здесь при чём? Это ваши семейные дела, друг. Я не лезу в них. Как я могу?
- Максим Фадеевич, моё почтение!
- О! Максим Фадеевич! Вас давно не было. У меня всё готово, как вы и просили.
- Да, спасибо. Обязательно зайду.
Максим шёл гулким, высоким коридором Управления, едва успевая отвечать на рукопожатия.
- В командировке был.
- Надеюсь, что всё удачно.
- Да. Всё отлично. Спасибо.
- У вас иначе быть не может. Не тяните - поспешите зайти. Если меня на месте не будет, заберёте выводы экспертизы у ДенисСвича.
Желадин важно вышагивал следом, намеренно сильно выстукивая каблуками новых туфель каждый шаг.
- А, Лёшенька! Привет.
- Лексей! Привет!
На эти простые приветствия он отвечал едва заметными кивками.
- Ты в самом деле думаешь, что я хочу твою бабу увести? - с обидой в голосе возмущался он за спиной Максима.
- Лёша, отвалил бы ты со своими вопросами! - огрызнулся Максим, пожимая руку очередному сотруднику Управления. - Да, Василий Фёдорович! Здравствуйте! Я сделал заключение по вашему делу.
- Да? Так быстро! Спасибо, дорогой Максим Фадеевич. Я зайду.
- Нет надобности - я перешлю "мылом".
- Спасибо. А, Лёша - ты? Хорошо выглядишь! Картинка! Максим Фадеевич, ещё раз огромное спасибо. Можете мной располагать, если буду нужен.
- Да, конечно. До встречи!
- Макс, я честно не знал, что она дома не появлялась, пока ты был в командировке...
Максим бросил через плечо короткий взгляд на своего спутника.
- Я не сказал, что её дома не было. Я сказал, что не смог с ней связаться.
Он услышал, как Желадин сплюнул и чертыхнулся у него за спиной.
У дверей родного отдела он остановился, распахнул их и с картинным поклоном сделал пригласительный жест.
- Проходите, товарищ капитан!
Этот жест был притворной демонстрацией субординации, но Желадин важно прошествовал в кабинет, принимая всё, как должное. Когда он оглянулся на Максима, не трудно было заметить, как горят гневом его глаза и рдеют налитые кровью, гладко выбритые щёки. Закрывая за собой дверь, Максим провёл рукой по своему лицу с сожалением отмечая, то у него сегодня не представилось возможности побриться.
Не смотря на то, что кабинет "особистов", как и большинство помещений "тортика" на третьем этаже, имел более чем трёхметровые потолки и высоченные окна, здесь было душно и пыльно. Два кондиционера не работали уже как два года, а акробата-храбреца, который бы вызвался влезть и откупорить заклеенные на зиму форточки из старых фрамуг, ещё не нашлось. Было, по-видимому, ещё не настолько жарко, чтобы нашёлся отчаянный доброволец на такой подвиг. Весеннее, яркое солнце щедро рассыпалось ласковым теплом на площади, за окном, за стенами управы, а здесь оно уже нещадно прогревало воздух, выжигая в клубящейся пыли почти белые, яркие призмы.
