Об этом можно было и самому догадаться. Не оставалось ничего, кроме как выпить предлагаемое угощение, которое и на вкус напоминало самый обыкновенный чай.
- Присаживайтесь, - она указала на кресло и приняла пустой стакан. А когда гость сел, сказала: - Я вас слушаю, Максим Фадеевич. - Сама села в кресло напротив.
- Я новый следователь, который занимается делом об убийстве гражданки Пучкиной.
- Да, я знаю. Бедное дитя.
- Вы задержали Пучкина, - глаза Максима нечаянно скользнули по ноге женщины. - Но...
- Вы об этом! - она усмехнулась и неожиданно сняла с ноги туфель и стянула плотный гольф.
Ниже колена голень была синеватой, с вздувшимися узлами вен, а ещё ниже... тёмно-коричневая кожа местами отслаивалась пластинками, чешуйками; кое-где проглядывали глубокие дыры, трещины, но без каких-либо выделений. Практически от половины голени и ниже - голеностоп, стопа выглядели сухими, безжизненными, как плоть мумии. На это невозможно было смотреть. Максим тактично отвёл взгляд.
- Врачи говорят, сухая гангрена, - пояснила Тунангаева, надевая гольф и туфель. - Традиционные меры оказались бесполезными. На ампутацию не решилась. Вот, помогаю себе сама уже почти тридцать лет. Вы хотите знать, как мне удалось догнать этого Пучкина?
- Простите...
- Ничего, - мило улыбнулась она ему. - Я не знаю, что сказать. Когда всё это произошло, я просто побежала за ним.
- Вам это удалось. Спасибо.
- Не благодарите. Так случилось само собой.
Максим достал из папки копию протокола допроса.
- Ранее вы показывали, что никого, кроме Пучкина на месте преступления не видели.
- Нет, не видела, - поспешила с ответом Тунангаева.
- Несколько свидетелей уверяют, что нападавших было двое. Один бросил в жертву бутылки, другой стрелял.
- Я не знаю, - замотала головой женщина. - Не видела других. Только Пучкина. Видела, как он выскочил из кустов, как побежал к Наташе, как бросил в неё что-то, как она загорелась от этого и закричала. Я слышала, как разбилось стекло. Видела, как она стояла и горела. Потом он побежал. Я сняла туфли и побежала за ним. Не помню, как догнала. Помню, что ударила его туфлями, которые держала в руке. Но больше, извините, никого не помню. - Она задумалась, не сводя своих бездонных тёмно-карих, почти чёрных глаз с Григорьева. - Нет, никого не помню больше. Возможно, что это произошло после того, как я погналась за этим человеком. Не знаю...
- Простите, что интересуюсь, но работа такая, - извинился Максим. - Я внимательно изучил протоколы допросов и протокол очной ставки. Как вы думаете, всё-таки почему Пучкин не узнал вас?
