Ребекку Нерс, женщину 70 лет с безупречной репутацией, суд поначалу признал невиновной, однако затем вердикт был изменен на диаметрально противоположный, и ее приговорили к смерти. Общество было настолько поражено и напугано «ведьмовским шабашем», что даже священника, преподобного Джорджа Берроуза, казнили как колдуна. По мере того как черная лихорадка страха разъедала сознание людей, в тюрьмы бросали все новые и новые жертвы.
Страна погружалась во мрак, но в конце концов «стервы ведьмы», как их мягко называли, набрались смелости и обвинили представителей высшего истеблишмента, в том числе и жену губернатора, которая имела мужество выступить в поддержку одной из обвиняемых. Начиная с этого момента кампания репрессий официальных властей пошла на убыль и закончилась столь же внезапно, как и началась.
Двери тюрем распахнулись, и Сейлем начал подсчитывать, во что ему обошлась оргия ненависти: 90 мужчин и женщин нашли смерть на виселице, а одного человека «раздавили насмерть» (разновидность санкционированной законом пытки) за отказ признать себя виновным. Чтобы выбить признание, пытки применялись еще к двум мужчинам, но, как оказалось, эти пытки были противозаконными.
Лукавый народец
Смягченные законы Британии и других стран Западной Европы против колдовства отражали скорее взгляды просвещенного аристократического меньшинства, нежели точку зрения сельских жителей, составлявших основную массу населения. Суеверный бедняк, когда ему казалось, что возникла опасность со стороны злых духов, всякий раз обращался за помощью к белым ведьмам или «лукавому народцу».
Эти хитрецы, которые и во времена строгостей закона продолжали совершенно открыто действовать на Британских островах, обычно были седьмыми сыновьями или седьмыми дочерьми, что означало, что их способности, как тогда считалось, достались по наследству. Они не только «раскидывали чары», но, подобно своим англосаксонским предкам, лечили травами и, как утверждали, умели заклинаниями выгонять болезни из животных.
Вплоть до середины XVIII века эта публика имела значительное влияние в сельской жизни, часто к ним относились даже с большим уважением, чем к священникам. В Восточной Англии они порой были единственно действенными лекарями, особенно в те годы, когда официальная медицина была слишком дорогой. В Девоне и Корнуэлле с ними советовались не только бедные, но и все остальные — в народе их называли «магами». В Уэльсе седьмые сыновья седьмых сыновей готовили и прописывали лекарства, рецепты которых создавались еще в средние века.
