После экзамена Ковалевский за короткое время посетил ряд городов Германии, Швейцарии, Франции, Италии, задумав новые работы по вымершим формам,
40
Во втором важном своем труде, о вымерших копытных — антракотериидах, он предложил теорию, которой теперь дано название «закон Владимира Ковалевского» и которую сам Владимир Онуфриевич называл «двоякой методой развития»: он различает адаптивное (приспособительное) и инадаптивное (неприспособительное) упрощения развития организмов, обусловливающие ход их эволюции.
Третий, самый обширный труд Ковалевского посвящен специально антракотерию. Нужно изумляться тому, что все исследования проведены им в такой короткий отрезок жизни, 1870—1874 гг., жизни неспокойной, в которую вторгался ряд неблагоприятных для работы факторов: беспокойство об издательских делах, клеветнический выпад против него и т. д. Это был период творческого подъема в жизни большого ученого, который уже никогда не повторился.
Еще до напечатания своих статей и монографий В. О. Ковалевский был известен многим ученым Запада благодаря личному общению. Русские ученые понимали важность его работ, и они охотно принимались к печати в России. Чарлз Дарвин высоко ценил его исследования, явившиеся опорой эволюционной теории.
С Дарвином Ковалевский вел переписку в 1867 г., когда издавал его книгу «Прирученные животные». Он получал от Дарвина корректурные листы, которые быстро переводились, так что на русском языке книга вышла раньше, чем на английском. В дальнейшем Владимир Онуфриевич переписывался с Дарвином и бывал у него не раз. Второй том «Прирученных животных» Ковалевский переводил вместе с Софьей Васильевной, которая редактировала корректуру Дарвина, выправила пять листов и пять листов перевела.
Фиктивный брак
Настроение Сони летом 1868 г., когда уже в принципе был решен вопрос о ее союзе с Владимиром Онуфриеви- чем, было оптимистичным. В августе она пишет из Па- либина сестре, находившейся в Петербурге, о том, какою она представляет себе свою будущую жизнь — полною самопожертвования, отречения, посвященную целиком работе. Она говорит, что без сестры очень много и регулярно занимается и не скучает ни одной минуты. «По вечерам, когда, уставши учиться, я начинала расхаживать
41
по комнате, на меня даже находили минуты восторга. Странное дело, хотя для меня лично все, кажется, хорошо и верно устраивается, но никогда еще не чувствовала я так сильно нашего зловещего фатума и необходимости аскетизма...
