— Зачем же вы ему служите?
— Мы спасаем звезды! — ответил самый маленький светлячок. — Пузур-Самукан сказал: если мы откажемся ему светить, он потушит все звезды на небе, а ведь они наши сестры.
— Глупые! Разве можно потушить звезды! — поразился их наивности Чирка.
Вдруг рядом, за стенкой, откуда доносился неясный шум, раздался хриплый надтреснутый голос:
— Раз нам не торопятся показать невесту, споем! Давно мы не пели наших удалых паучьих песен. Эй, оркестр! Барабан! Литавры!
И хор пауков запел отрывисто и резко, как будто душил и топтал слова:
Жил паук-восьминог,
Он построил чертог:
Зал — гостей принимать,
Зал другой — петь, плясать,
В третьем — руки крутить,
Кровь невинную пить!
Чирка заглянул в зал, и перья у него на голове стали дыбом — он кишел пауками всех мастей и пород, тенетниками, крестовиками, длинноногами и пузанами, в плащах, при шпагах, в драгоценных перстнях и с золотыми цепочками на животах. Они висели в сетях и гамаках, раскачиваясь, дергаясь и прихлопывая в такт музыке, звучавшей страшно фальшиво и неестественно. В плетёных креслах и шезлонгах сидели приглашенные: скорпионы с жалящими хвостами, мохнатые фаланги, ядовитые сколопендры и всякая другая нечисть, которая добросовестно подтягивала:
Всю-то ночь он не спал,
Всё дворец украшал,
Плёл узоры, ковры
Да стелил до поры,
Сам начистил с утра
Зеркала и паркет —
Прилетай, мошкара,
К пауку на обед!
Потом на середину выскочила рыжая сороконожка и, став на хвост, исполнила весёленький куплет, обращаясь к плюгавому паучишке в очках:
А скажи-ка, брат паук,
Кандидат лесных наук,
Паутинный муховед,
Сладок был эксперимент?
Топ-топ-топ-топ! -
— подхватил хор.
У паука легка рука,
Надежна паутина,
Одна — для друга и врага
Для матери и сына,
Ткём бессонными ночами,
Разгоняя тьму очам,
Для невест фату, фату,
Яд копя во рту, во рту,
— затянули в другом углу.
Серый хвост повернулся к светлячкам:
— Где принцесса? Ведите меня к ней!
И они понеслись вперед, указывая путь.
То, что он увидел, не могло присниться ему даже в самом кошмарном сне: принцесса Бойчечак, дочь царя Навруза, его повелительница и госпожа, висела, как муха, в паутине, подвешенная за ноги.
Он уже раскрыл клюв, чтобы крикнуть ей: «Держись, я здесь!», но тут из боковой двери в комнату вошел паук в халате и тюбетейке, очень похожий на Пузур-Самукана, только моложе его втрое — по виду сын или племянник.
— Не хочешь замуж за старика — выходи за меня, — сказал он. — Чем я тебе не пара?
