– И даже аппарат для попкорна?
– У меня есть свой.
– А тостер?
– Оставь себе.
– А как насчет бифштексов?
– Принеси их с собой на Четвертое июля. Каждый придет со своей едой. Я не хочу жарить индейку. Это было любимое блюдо Грега.
– Вы хотите сказать, что собираетесь устраивать пикник?
– Можно, конечно, притвориться, что мы умерли вместе с Грегом. Но я не очень сильна в инсценировках. А ты?
– Я тоже.
– Пикник будет нам всем очень кстати. Поиграем немного в волейбол, приготовим барбекю, сходим в парк на фейерверк. Ты ведь придешь?
– Обязательно.
Они подняли стаканы и вновь принялись за воду, заполняя этим внезапно возникшую паузу.
– Что ж, – сказал он, поставив на стол пустой стакан. – Я пойду посмотрю, что творится в ванной. А вы, может, займетесь гостиной?
Она прошла в комнату, где все еще играло радио. Здесь, на солнечной стороне, было теплее, хотя жалюзи и были опущены. На полу, перед открытой стеклянной дверцей шкафа с аппаратурой, стояла коробка с аудиокассетами и компакт-дисками. Фикус, который она подарила сыну на новоселье, выглядел вполне здоровым, ветви его свешивались над диваном. На стене, на деревянной вешалке, висели штук двадцать смешных кепок, два крючка пустовали.
Она завороженно смотрела на эту коллекцию, чувствуя, что близка к истерике, ругая себя за самоуверенность, с которой заявляла о том, что прекрасно справится с этой миссией. Усилием воли она заставила себя побороть отчаяние и протянула руку к вешалке, выбрав белую кепку с большой, бордового цвета, буквой «А» над козырьком, обозначавшей название города: Анока. Эту кепку Грег носил еще в средней школе.
Она прошла с ней в ванную и остановилась в дверях, наблюдая, как Кристофер складывает вещи Грега в черный рюкзак. Очень тихо она сказала:
– Я не знаю, какие здесь вещи его.
Крис прервался и взглянул на нее. Губы ее дрожали, а в глазах застыла растерянность. Она надела на голову кепку, прислонилась плечом к дверному косяку и засунула руки в карманы шорт.
– Это своего рода тест, – сказала она. – Пережить этот день, не сорвавшись.
– Да, я понимаю. – Голос его слегка дрогнул. Крис держал в руках зубную щетку и пасту Грега. – У меня тоже работенка не сахар. Его расческа, бритва, лосьон…
Он со злостью швырнул щетку с пастой в рюкзак и склонился над туалетным столиком, оперевшись на него руками, как бегун перед стартом.
– Господи, в этой комнате до сих пор стоит его запах.
Ли вдруг стало стыдно за свой эгоизм.
– О, Кристофер, извини меня. – Она вошла в ванную, сняла с головы кепку и, держа ее в одной руке, положила другую ему на спину.
