Грег так добр был всегда к матери!..
Мать Грега… О Боже, бедная женщина. Мысль о ней вызвала новый прилив щемящей тоски. Бедняжка и без того настрадалась в жизни. А тут еще незнакомый полицейский капеллан явится к ней с таким жутким известием.
Кристофер шумно вздохнул и выпрямился, утерев нос ладонью. Кто-то протянул ему несколько жестких салфеток из буфета. Он высморкался и спросил охрипшим голосом:
– Капеллан уже сообщил его семье?
– Нет, – ответил капитан Андерсон.
– Я бы хотел сделать это сам, если вы не возражаете.
– Ты уверен, что у тебя хватит сил?
– Я знаю его семью. Возможно, им будет легче, если они узнают об этом от меня, а не от чужого человека.
– Хорошо, если ты уверен, что хочешь этого, я не возражаю.
Крис поднялся на ноги, ощутив при этом странную слабость. Его колотило; дрожали колени, живот, руки, а зубы стучали так, словно он внезапно оказался на лютом морозе.
Андерсон спросил:
– С тобой все в порядке, Лаллек? Ты выглядишь неважно. Может, тебе стоит еще немного посидеть?
Крис послушался и рухнул на стул. Закрыв глаза, он сделал несколько глубоких вздохов – к горлу опять подступали рыдания.
– И все равно так трудно в это поверить, – пробормотал он, обхватив руками голову. – Всего лишь час назад он стоял на кухне и жевал тост.
– А вчера, уходя с дежурства, говорил, что вы с ребятами собирались махнуть на озеро, – сказал Острински.
Крис открыл глаза и сквозь густую пелену слез посмотрел на Пита Острински, двадцатипятилетнего великана, в лицо которого словно врезалась печать глубокого потрясения.
– Эй, Пит, извини, старина. Я тут раскудахтался, а ведь ты первым узнал о случившемся и выехал на место аварии. Так что тебе выпала самая тяжелая миссия.
Острински согласно кивнул.
– Да, – с трудом выдавил он и отвернулся, чтобы скрыть слезы.
Настала очередь Криса утешать приятеля, и он, поднявшись, обнял Пита за плечи и потрепал его по толстой шее.
– Он уже в морге?
Острински едва мог говорить.
– Да, но ты не ходи, Крис. И что хочешь делай, но не пускай туда его мать. Его разворотило прилично.
Крис похлопал его по плечу и понуро покачал головой.
– Это известие убьет его мать.
– Да-а… с матерями сложно.
В дверях, прислонившись к косяку, застыла в нерешительности Рут Рэнделл, их делопроизводитель. Хлопнула входная дверь, и в дежурную часть вошел еще один полицейский в форме.
– Я только что узнал… – сказал Рой Марчек, и в комнате вновь воцарилось тяжелое молчание. Каждый из присутствовавших ежедневно сталкивался со смертью и поневоле свыкся с нею. Но эта смерть, унесшая одного из них, лично задела каждого, и на ее фоне все остальные происшествия меркли.
