— А, и ты пришла сюда, но тебе еще рано, я еще не возьму тебя!
Она привела меня в келью, где было много икон. Здесь было очень хорошо, просторно, чисто. Она села к столу и стала что-то писать. Вдруг раздался колокольный звон, и старица сказала:
— Теперь возвращайся домой, а мне надо идти на службу.
Когда я вышла от нее, то встретила матушку Пелагею, она очень обрадовалась, когда увидела меня, и сказала:
— Ах, Фекла, ты уже здесь? Но ведь тебе еще рано!
Она крепко меня обняла и показала свою келью: это был красивый одноэтажный домик. Матушка сказала:
— Я все знаю, молюсь за вас и всех жалею!
Когда она отошла, я встретила мою первую старицу. Она тоже очень обрадовалась, крепко меня обняла, говоря:
— И ты, дорогая, пришла к нам?
Я спросила у нее:
— Матушка, а хорошо ли вам здесь?
— Раньше было не очень хорошо, — ответила она, — сама знаешь, я общалась с народом, много грешила, но сестры за сорок дней вымолили меня, теперь мне хорошо!
Она отошла от меня. Тут появился святой Георгий, и мы пошли дальше по полю. Вдруг я увидела монашествующих, которые шли посреди поля. Они были в светлых и парчовых мантиях, в золотых и серебряных венцах. Много шло святителей в золотых одеждах, в венцах и с крестами. Я узнала среди них знакомого священника, очень хорошей жизни.
Впереди монахинь шли игуменьи с посохами, среди них было много умерших сестер, некоторые рясофорные были в белых мантиях с золотыми венцами, у некоторых были букеты из очень красивых цветов. Все знакомые монахини кланялись мне и улыбались, а одна послушница сказала:
— Фекла, и ты пришла к нам! Но не совсем — ты вернешься обратно!
Во главе священства шел святитель в митре, с крестом в руке. Я узнала трех иеромонахов Тихвинского монастыря, они шли с крестами в руках. Все они были как будто одного возраста, лет тридцати. А мирские шли сбоку, с двух сторон, их было очень много. Все они проходили в ворота.
Вдруг около меня появился седой старец в одежде святителя. Я узнала в нем Николая Чудотворца. Он мне сказал:
— Пойдем, тебе пора возвращаться обратно!
И мы с ним пошли вперед. Вскоре мы попали на другое поле, которое было похоже на нашу сенокосную полянку. Я увидела на нем своих монахинь и послушниц, они косили траву, гребли сено и пели молитву: «Пресветлый Ангел мой Господень». Около этого поля протекала река. Я увидела на другом берегу некоторых живых монахинь из нашей обители. Волосы у них были распущены, им, по-видимому, хотелось перейти к нам на поле, но как только они подходили ближе, берег реки обваливался, и они вместо того, чтобы приближаться, отдалялись. Мне стало их очень жаль. Святитель Николай сказал мне:
