После своего назначения в Кронштадт отец Иоанн стал другом моих родителей и частым гостем у них. Мой отец был его помощником и сотрудником. Он разрабатывал план совершенно нового для России учреждения: Дома Трудолюбия для помощи всем сирым и убогим, оказавшимся в тяжелом положении. Вместе с моим отцом он реализовывал этот проект в Кронштадте.
В гимназии урок Закона Божия. После молитвы за преподавательский столик садится отец Иоанн. На его щеках играет румянец, и он кажется моложавым, несмотря на пробивающуюся седину в бороде. Добрым светом горят его светло-голубые глаза. Этих глаз не забудет, кто их видел. Батюшка, не в пример прочим преподавателям, говорит всем нам «ты», и это «ты» звучит просто и естественно в его устах. Обратись к нам так другой педагог — это показалось бы нам грубым и даже оскорбительным.
Двое моих одноклассников начинают играть в «перышки» на его уроке. «Ничего, отец Иван добрый, да он не заметит». Но батюшка заметил и поставил на колени около своего столика.
Как сейчас вижу эту картину. Преподавательский столик приходится как раз на высоте глаз стоящих на коленях и те, вытягивая свои шеи, стараются рассмотреть, что батюшка пишет в классном журнале.
— Вот, ужо я вас, — говорит он им, стараясь казаться сердитым, но те в ответ только широко улыбаются, видя, что это только так — одна угроза.
Мои родители рассказывали, что когда отца Иоанна назначили в Кронштадт, то местные обыватели, привыкшие видеть своих батюшек одетыми в рясы модного покроя и старающихся держать себя на «столичный» лад, ворчали про себя: «ну и послали попа, простого сельского. Никакого вида у него нет».
Не нравилась им также и проникновенная служба отца Иоанна, который то протяжно, слог за слогом, произносил знакомые слова молитвы, то молниеносной скороговоркой обращался к Создателю.
В жизни отца Иоанна было два периода. Первый стал как бы подготовкой к последующему подвигу. В это время для него существовали еще разные мелкие утехи и радости жизни, свойственные всякому человеку. Впоследствии, когда отец Иоанн был уже Членом Священного Синода и вполне равнодушно относился ко всем выпавшим на его долю высоким орденам и наградам, трогательно было вспомнить, как его заботило и огорчало, когда его, скромного соборного священника, почему-то обходили первой очередной небольшой наградой: орденом святой Анны III степени.
В моей памяти живет до сих пор «Отец Иван» этого первого периода, мой законоучитель, друг моей семьи, частый гость в нашем доме и на редкость милый и бесконечно добрый человек.
