Трансформация судебной системы в судебную власть предполагает наличие условий относительно автономного функционирования последней. Это означает, что реализация обеспечивающих функций (кадровой, материально-технической, информационно-аналитической) должна осуществляться при решающем участии высших судебных органов и не зависеть от произвольных действий других властей. Можно сколько угодно провозглашать независимость судей и подчинение их только закону, но если сама возможность функционирования судебной системы будет зависеть от усмотрения того или иного органа исполнительной власти, то ее самостоятельность окажется фиктивной. Разумеется, самостоятельность судебной власти имеет свои легальные пределы. Законодатель может изменять правила ее организации и функционирования. Но возможность такого рода изменений ограничена, поскольку наиболее важные принципы построения судебной власти, статуса судей и т.п. закреплены на конституционном уровне и обязательны для принимаемых законов.
Вместе с тем именно законодательная власть фактически определяет границы правовой сферы, т.е. круга правоотношений, подлежащих судебной защите. Самостоятельность судебной власти выражается и в объеме дискреционных полномочий, которыми наделяются судьи в процессе принятия решений.
Во всех тех случаях, когда закон предоставляет право судье учитывать конкретные обстоятельства и в соответствии с ними принимать одно из возможных решений, действует судейское усмотрение. Все неформализованные (например, связанные с оценкой доказательств) или полуформализованные (например, санкции составов преступлений) нормы закона предполагают использование судьями своих дискреционных полномочий. Наличие в законе оценочных понятий, возможность восполнений существующих в процессуальном законодательстве пробелов путем применения аналогии и т.п. — все это сфера применения дискреционных полномочий, что является основой формирования судебной политики[55].
Наличие дискреционных полномочий является одной из предпосылок самостоятельности судебной власти, поскольку принимаемые ею решения не являются автоматическим применением общей нормы к частному случаю, а представляют собой определенный сплав законности и целесообразности, устанавливающий реальный правопорядок, который так или иначе, в позитивную или негативную сторону, отличается от созданной законодателем нормативной модели. Самостоятельность судебной власти предполагает наделение судей как ее носителей особым статусом, а судебные решения — силой закона.
