Многие из них были больны серьезными хроническими болезнями. Разводились с супругами, ходили по судам, пытаясь сохранить или вернуть родительские права.
Спору нет, диплом нарколога был мне дорог, однако по значимости его все же нельзя было поставить рядом с дипломом экономиста или литературного редактора (которых я, кстати говоря, не имел, когда-то в России легкомысленно бросив два института). Словом, у меня были свои мерки для сравнения.
Иное дело – мои «одноклассники»: почти треть из них не смогли дотянуть до финиша, мистически исчезнув, попросту говоря, – сорвались, «зависли», «заторчали», «ушли под стакан», – выбирайте любое выражение.
У тех, кто все-таки дотянул до финиша, не было никакого другого образования, кроме школьного или GED (эквивалент школьного аттестата зрелости). Причем добрая половина из них эти свои GED получали не в обычных школах, а в тюрьмах.
И вот такие, вчерашние уголовные, отверженные, падшие, вдруг нашли в себе силы – подняться. Целый год посещали занятия, выполняли домашние задания, сдавали экзамены. Немыслимо! Многие из них сами не могли поверить, что совершили такое.
Да, все они еще были «сырыми», не только профессионально, но и психологически. У большинства сохранялись повадки вчерашних торчков: они часто ссорились, по поводу и без заходились в истерике, гневе. Были и такие, кто ходил в деканат стучать на однокурсников и преподавателей, флиртовал (один случай с Сильвией чего стоит – медовый месяц для обоих закончился срывом и отчислением со школы).
И вот им завтра предстояло появиться в клиниках и госпиталях Нью-Йорка, чтобы не лечиться, а лечить. Лечить активных наркоманов и алкоголиков, тех, с кем еще вчера вместе кололись и пили водку! Они должны были учить наркоманов, как правильно жить, как себя вести в обществе и, самое главное, как не употреблять наркотики. Они?!..
ххх
...Это был незабываемый солнечный день. Вся аудитория была украшена цветами и воздушными шарами. Студенты-выпускники в костюмах и нарядных платьях, все чистенькие, благоухающие духами и дезодорантами. Бесконечные похлопывания по плечам, шутки, хохот.
Знакомили друг друга со своими родственниками. Жен и мужей, увы, пришло не много. В основном – сестры и братья, друзья. Дети Рауля носились из угла в угол, заползали под парты. Горделивый Роберт познакомил меня со своим сыном и его русской герл-френд, которая, надо сказать, на этом празднике чувствовала себя не в своей тарелке. Но улыбалась. Мой «американский брат Марк» представил меня своей сестре, а священник Виктор – своему боссу.
