Ничего, абсолютно ничего не досталось наследникам погибших во время экспедиции, если не считать тех жалких 200 песо, что были выделены на поминальные молебны. А умерших было много - более 500 человек. Да успокоит господь их души!
15 июня 1538 г. раздел благополучно завершился. Всего у муисков было отобрано более одной тонны золота.
Кесада решает оставить на некоторое время свою беспокойную братию, чтобы лично проверить, правда ли, что у индейцев мусо есть богатейшие залежи изумрудов. Но напрасно он думал, что в испанском лагере воцарились мир и спокойствие. Слишком велика была жажда наживы в сердцах конкистадоров, чтобы могла утолить ее доля, полученная каждым из них при разделе. Эрнан Кесада - он теперь замещал своего брата - не собирался покровительствовать Сагипе. Ведь тот еще ничем не расплатился за проявленную к нему "дружбу". А платить ему было чем. Разве сокровища убитого сипы Тискесусы не перешли к нему по наследству, и, говорят, они были немалые?! Так заверил его молодой соперник Сагипы. К тому же Сагипа узурпатор и не имеет права распоряжаться этими богатствами.
Направляясь на встречу с Эрнаном в тот жаркий июньский день, Сагипа и не подозревал, что через мгновение он станет пленником. Его скрутили по рукам и ногам и учинили унизительный допрос. Сагипа заявил, что ему ничего не известно о кладе Тискесусы. Но свежи еще были в памяти испанцев воспоминания о лихой удаче Франсиско Писарро в Перу, чтобы отказались они повторить его эксперимент здесь, в стране муисков.
И вот под давлением Эрнана Кесады Сагипа пообещал испанцам заполнить целую хижину золотыми украшениями и выставить четыре больших блюда с изумрудами. Для сбора выкупа сипа испросил 20 дней сроку. Сагипу поселили рядом с домом Кесады и выставили у дверей часовых. Оставалось одно - ждать.
И действительно, все эти дни Сагипу посещало множество индейцев, они приносили сверкающие плюмажи из перьев диковинных птиц, морские раковины и костяные колокольчики. Однако золота не было. Возмущенные солдаты стали требовать ответа у Сагипы. "Дороже золота считаются эти вещи в моей стране",- заявил им на это пленный правитель. Трижды просил сипа отложить срок исполнения обещания и наконец на требования испанцев ответил, что не может выполнить его: "Мои индейцы,- сказал он,- видя, что я взят под стражу и со мной плохо обращаются, спрятали все золото".
Испанский лагерь негодовал. Как только старший Кесада вернулся в Боготу, солдаты потребовали, чтобы он проучил сипу за обман. Генерал отдал приказ заковать индейца по рукам и ногам. Впоследствии, оправдываясь на суде в Испании, он скажет, что ограждал Сагипу от гнева конкистадоров, что оставил ему жен и слуг и обходился с ним с почтением, которого требовал высокий сан знатного индейца.
