В средине лета под Васильсурском ополчение, в котором шли Федор и Жареный, соединилось с другой его частью, что собиралась в Москве, и тронулись уже на Казань. Теперь шли вдоль Оки, по левому ее берегу, стараясь держаться ближе к воде. А часть войска и пушки плыли по реке в ладьях. Вечером все ладьи приставали к берегу, чтобы от войска не отрываться, ратники жгли костры, поджидая отставших, делали длинные дневные остановки. На взгорках той стороны Оки часто маячили всадники, татарская разведка за русской ратью наблюдала. Порой и большие отряды собирались, но никаких вылазок ни та, ни другая сторона не делала. Будто и не на сечь шли, а так, гулянье по обе стороны реки.
И никто - ни предок мой Федор, ни друг его Жареный, ни остальные ратники и даже бояре не ведали, а истории то ныне ведомо хорошо, что как раз в том, 1545 году против хана Сафа-Гирея, правившего Казанью, был заговор составлен и Москва в том заговоре сильную руку имела. В Москве полагали и надеялись посадить в Казани своего хана и готовили для этого покладистого царевича шаха Али. Как раз и весь поход нынешний не столько к брани кровавой предназначался, сколь был приурочен к тому, чтобы помочь московской партии в Казани за спиной русскую силу заиметь. Грозить ею и превозмочь карачей фамилий Ширин и Баргын, которые держали руку крымцев и Турции. Превозмочь и свергнуть Сафа-Гирея.
К концу лета русское войско спустилось по Волге и стало лагерем под Казанью, но не рядом, а верстах в двадцати. Лагерь тыном обнесли, чтобы татарская конница не налетела, построили сторожевые башни, ставили караулы. Дымили тысячи костров, сила собралась грозная, но дела не начинали. А царь Иоанн то ли за Волгой оставался, то ли вообще поблизости не объявился - войску это неведомо было.
И вдруг пришел царский указ - снарядить в Казань посольство. Не великое - простое военное, с реляцией и переговорами к дивану. А главную цель, видно, то посольство имело - дать всем объяснение, почему русские не наступают и не осаждают Казань, а только силу показывают. Раз переговоры, то какая же война?
Посольство принял и повел воевода Варнава. С ним боярские дети, дьяки приказные, обоз с подарками для членов дивана - без подарков даже слово никакое не произносилось, не то что переговоры. А для охраны подарков сотня ратников, хотя были эти подарки так себе. Сабли и щиты с недорогой насечкой, сколько-то серебряных братин и прочей посуды, седла русские со стременами, да еще с десяток бочек меду - эти вообще нипочем стоили. Да и ни к чему было на дорогие-то подарки разоряться, не те времена. Ведь не Русь ныне ходила под татарами, а, наоборот, уже тому много лет и до самого 1521 года казанский хан признавал себя вассалом и данником царя московского.
