«Если он не войдёт сюда, — лихорадочно думала Хэт, — то все следующие воскресенья до Нового года я буду молиться по целым дням».
Бедняжка Хэт верила, что бог добрый. Может быть, он белый, но добрый. И он очень любит молитвы. Если ничего у него не просить (негры обычно что-нибудь да вымаливают), то он растрогается и поможет. Кто же ещё может помочь ей, кроме бога?
Шаги стали отчётливее. Хэт прижалась в угол. Она старалась, чтобы даже дыхания её не было слышно. Снова заскрипел песок.
— Однако эта черномазая, кажись, в лес убежала, — бормотал муж миссис Сьюзен. — Чтобы негритянка бросилась в лес после захода солнца… быть не может! Конечно, если она сбежала, мы ничего не теряем, теряет Бродас. Но мы взяли её взаймы и отвечаем за чужую собственность… Тьфу, как надоели мне эти негры!
Шаги стали удаляться по направлению к дому. Хэт ещё слышала издали раздражённые выкрики миссис Сьюзен и густой бас её мужа. Потом всё стихло.
«Я отсюда не выйду, — подумала она. — Меня могут найти только завтра, когда придут кормить Мэмми. Тогда я пролезу за загородку, где лежит сено для мулов. В сене меня не найдут. Только не пришли бы с собакой…»
Так прошла ночь. Утром Хэт проснулась от пения птиц. Вдали звякнуло ведро. Кто-то шёл за водой. Потом послышались шаги возле свинарника. Мэмми поднялась и захрюкала, поросята завизжали. Шли кормить свинью.
Это была сама миссис Сьюзен. Хэт в одно мгновение нырнула за загородку.
Уж как миссис честила сбежавшую Хэт! Ведь кормить свиней — дело вовсе не подходящее для белых. «Чёрная морда», «проклятая воровка», «исчадие ада», «дармоеды из вонючей Африки»… — всё это сыпалось градом. Но не было ни малейшего намёка на собак и негроловов. Хэт сидела, зарывшись в сено и затаив дыхание, пока дверь не хлопнула и ругань не затихла в отдалении.
«Они не скажут ничего массе Бродасу, — соображала Хэт. — Он может потребовать, чтобы миссис Сьюзен вернула ему то, что я сто?ю. А сколько я сто?ю?»
Такой вопрос никогда не приходил в голову Хэт. Она слышала, что цены на негров поднялись и взрослые «руки» стоят до тысячи двухсот долларов. Но Хэт ведь не «руки». Она не может собирать хлопок на плантации. Значит, она просто… девочка. Сколько стоит девочка?
Девочка? Это очень странно. Вам никогда не случалось думать, что вы девочка, а не собака?
И неожиданно Хэт подумала, что, может, она вовсе не глупее, чем миссис Сьюзен. Разве миссис Сьюзен пришло бы в голову, съев сахар, выпрыгнуть в окно и спрятаться в свинарнике?
