Позже, одноклассница живущая в доме напротив остановки, мне рассказывала, что грохот от моей машины, когда я в него всобачился, разбудил её и мужа и мгновенно навеял мысли о 22 июня 1941г.
Сказать что это был просто п****ц, значит не сказать вообще ничего.
Я не буду посыпать голову пеплом, рвать на себе рубаху в позднем раскаянии, и цитировать Библию.
Хватит с Вас дорогой читатель одного простого факта. Я НЕ хотел чтобы это произошло. Точка. За то, что я сделал, я заплатил достаточную цену.
И если тот факт, что моей жертвой стала не маленькая девочка, перебегающая дорогу по переходу, и не мать троих детей, возвращающаяся после ночной смены, а неоднократно судимый, пьяный безработный который шагал почти по середине дороги, кого-нибудь утешит, то меня он не утешит точно.
Я глубоко убеждён, что за малейшее употребление спиртного за рулем, надо незамедлительно реагировать с жесткостью, переходящей даже в жестокость.
Только конфискация машины, только реальный тюремный срок за любое нарушение в пьяном виде, может остановить то безумие которое творится на дорогах.
Но в этой повести я не обличитель и не судья, а лишь непосредственный участник не самых хороших, но и не самых ужасных событий. Да и вообще, то что события бывают плохие и хорошие, это огромное заблуждение обычного человека.
Любое событие само по себе не плохое и не хорошее. Наша реакция на него, делает его чем-то тем, что нам нравится или не нравится. А в своей основе, любое событие просто случившийся факт. Который не может в силу того, что он уже случился, как-то влиять на наш эмоциональный настрой. Ну да ладно.
Жизнь полностью провалилась в тартарары.
Так как я пытался скрыться с места преступления, меня взяли под арест, и четыре долгих месяца, я наслаждался опытом революционеров и легендарных личностей о которых читал лишь в книгах.
Меня отправили в СИЗО. Уже бывший студент юрфака, мальчик, который не покупал майку дешевле тридцати долларов, загорелый фавн с амбициями, ехал в забитом автозаке с отвращением морща нос от прокуренных и пропитанных запахом ИВС разномастных, синекожих личностей, и со страхом строил в уме стратегии, которые помогут защитить его подтянутую и загорелую жопу от арестантских членов.
Реальность оказалась намного живее, веселее и безопасней чем я ожидал.
Может я покажусь ненормальным, но мне было комфортно среди двадцати арестантов, находясь в закрытой камере с решками на окнах и «общаком» посредине.
