— Вовсе нѣтъ! Я совершенно не противъ того, что ты останавливался въ крупныхъ городахъ. Всегда полезно завязать личныя отношенія съ тѣми, съ кѣмъ мы тамъ имѣемъ дѣла. У меня къ сожалѣнію не хватаетъ времени на это, но вѣдь я снабдилъ тебя достаточными рекомендацiями... Что тамъ? Депеша?
Послѣднія слова были обращены Зандовымъ къ лакею, который вошелъ въ комнату и держалъ въ рукахъ только что полученную телеграмму.
Пока Густавъ и Джесси обмѣнивались обычными свѣтскими любезностями, Зандовъ старшій прочелъ депешу, а затѣмъ обратился къ нимъ обоимъ:
— Я долженъ покинуть васъ на полчаса. Нужно экстренно разрѣшить одинъ дѣловой вопросъ.
— Сегодня? Въ воскресенье? — спросилъ Густавъ. — Развѣ ты и въ такой день не даешь себѣ отдыха?
— Да на что мнѣ онъ? Вѣдь такъ можно упустить что нибудь важное. По воскресеньямъ, когда наши конторы закрыты, я обычно приказываю направлять сюда дѣла, не допускающія отлагательства. Ты вѣдь, Густавъ, кажется, посѣтилъ фирму Дженкинсъ и Компанiя въ Нью- Iоркѣ? Эта телеграмма отъ нихъ. Потомъ я поговорю еще съ тобою объ этомъ, а пока оставлю тебя въ обществѣ Джесси. До свиданья!
Зандовъ сложилъ депешу и вышелъ. Его братъ поглядѣлъ ему вслѣдъ съ крайнимъ изумленіемъ.
— Однако здѣсь не балуютъ родственной любовью! — сухо замѣтилъ онъ, обращаясь къ Джесси.
— Но вѣдь вы же должны сколько нибудь знать своего брата! — возразила она, такъ какъ уже давно привыкла къ тому, что у ея опекуна дѣло всегда занимало первенствующее мѣсто.
— Да, это вѣрно, но все же въ Европѣ онъ былъ нѣсколько внимательнѣе. Мнѣ казалось, я въ правѣ былъ бы расчитывать на то, что хотя бы первый часъ нашей встрѣчи мы проведемъ вмѣстѣ.
— Вы навѣрно устали отъ путешествія? — спросила Джесси, желая найти предлогъ къ тому, чтобы избѣжать этой и неожиданной, и нежелательной бесѣды съ глаза на глазъ. — Ваши комнаты вполнѣ приготовлены; если вы, можетъ быть, желаете...
— Благодарю васъ! Я нисколько не усталъ и въ сущности имѣю полное основаніе быть благодарными господамъ Дженкинсъ и Компанія за то, что они своей депешей доставили мнѣ удовольствіе побыть съ вами, — и Густавъ, пододвинувъ себѣ кресло, сѣлъ противъ Джесси.
Однако ни веселый, непринужденный тонъ гостя, ни его привлекательная внѣшность не могли побѣдить холодную сдержанность молодой дѣвушки. Ея не удивило то обстоятельство, что гость оказался значительно моложе ея опекуна, — она знала, что Густавъ родился отъ второго брака своего отца. Дѣйствительно старшій Зандовъ былъ уже во второй половинѣ жизни, тогда какъ его брату шелъ лишь третій десятокъ лѣтъ въ началѣ. Въ общемъ внѣшностъ послѣдняго вполнѣ соотвѣтотвовала тому портрету, который висѣлъ въ кабинетѣ Зандова старшаго. У него была сильная, мужественная фигура съ пріятными, интеллигентными чертами лица, темными волосами на головѣ и лицѣ и съ блестящими, темными глазами, которые были и выразительны, и красивы. Но какъ разъ именно эти глаза не понравились Джесси, такъ какъ она инстинктивно чувствовала, что всѣмъ своимъ существомъ должна подвергнуться ихъ критикѣ. На ея лицо безпрерывно былъ устремленъ тотъ же внимательно наблюдающій взглядъ Густава, который поразилъ ее въ первый моментъ знакомства. Очевидно Зандовъ младшій изслѣдовалъ теперь, каковъ же именно „первый пунктъ дѣлового разговора“, олицетворяемый Джесси, и этого было вполнѣ достаточно для того, чтобы возбудить въ ней полнѣйшее недоброжелательство къ нему.
