Несколько минут спустя он принял сунутый ему в руку бумажный стаканчик с прозрачной жидкостью, обжегшей едкой горечью язык и небо. Взбудораженный организм больше никак не отреагировал на влитую в желудок водку, которой, не отходя далеко от места, они обмывали сданный Алексеем экзамен. Ровно по сто граммов досталось каждому свидетелю и главному герою — дядька, выставивший бутылку, от хмельного воздержался. Зато с удовольствием закусил за двоих, съев ломоть шпика и половину банки тушеной говядины — не привычной обычным гражданам белковой пасты, куда мясо добавляется лишь для вкуса, а настоящей, волокнистой мякоти, политой растопленным жиром.
Алексей даже при виде редких продуктов не воспрянул духом. Он старался не смотреть в сторону площадки, с которой уже давно убрали тело. Заметив это, один из храмовников кивнул ему.
— Не тушуйся, парень! Дядька твой, дурень старый, приволок тебя на экзамен, который сдают в последнюю очередь уже после совершеннолетия. Обычно курсанты приговоренных стреляют — это во много легче, почти все с такой задачей справляются. У кого духа хватает, после этого с ножом пробуют — тут посложнее будет, так что треть примерно отсевается. А с голыми руками, да еще так быстро исполнить приговор может только каждый второй из прошедших два первых этапа. Ну, а раз тут ты не сплоховал, считай, что все остальные экстерном сдал. Так что гордись, потому что стрелять все могут, а вот порвать врага голыми руками — только лучшие из граждан…
— Ну, чего замер, Леха-летеха? — Константин вырвал Соснова из воспоминаний юности. Они уже стояли возле продуктовых полок — выбор здесь был не хуже, чем во время завтрака. Ублажать желудки, по-видимому, было в традициях храмовников — Алексей насчитал три вида супов в стаканчиках, столько же салатов и гарниров, котлеты и отбивные, компоты из свежих фруктов, зефир и суфле… Если бы не обильный завтрак, здесь стоило задержаться надолго. Но есть, особенно после воспоминаний о казни, расхотелось совершенно. Константин же набрал целый поднос разнообразных упаковок и поволок Алексея с его единственной чашкой экспрессо к столику.
Полковник умело сдернул фольгу с маленького стаканчика и выпил желтоватую жидкость. Выдохнув, он быстро отбросил крышку с большой пластиковой миски, наполнив воздух над столом ароматом лаврового листа, свежей капусты и вареной свинины.
— Замороженные щи? — Константин, с аппетитом хлебавший варево, замер, не донеся ложку до рта.
