"Вот, барин, деньги; я так и знал, что вы запросите с меня четыреста тысяч". Барин, пораженный этим, заметил, что если тот отдает ему столько денег, то у него ничего не останется на продолжение его торговых операций и на женитьбу сына. "Не беспокойтесь, .барин, - отвечал крестьянин, - у нас останется еще побольше этого". Барин не пожелал ничего взять с него за свободу, но крестьянин не захотел уступить ему в щедрости: через несколько дней он принес ему хлеб и соль (в России это служит знаком почтительной преданности и покорности), которые были положены на огромнoe блюдо из литого золота с бриллиантами, рубинами и другими драгоценными камнями. - Этого подарка барин не мог не принять. "
Кюстин передает случай, когда некий граф обещал одному из своих крепостных вольную за непомерную сумму в 60 000 руб., каковую владелец принял, но своего крепостного на волю не отпустил. Французский литератор Ж.-Б. Мей рассказывает об одной семье крепостных в Петербурге, владевшей несколькими миллионами и тщетно предлагавшей своим господам 500 000 руб. за освобождение. "Но их господа не принимали этих денег, - замечает Мей , - так как знали, что, при необходимости, они смогут отнять у них все." Р Фор, в свою очередь, сообщает об одном очень богатом крепостном петербургском купце, принесшем своему барину миллион рублей, с просьбой выдать ему отпускную."Оставь себе твои деньги, - сказал ему барин. - Для меня больше славы владеть таким человеком, как ты, чем лишним миллионом". - Это был Шереметев.
Об отказе Шереметевых отпускать своих крепостных даже за большие деньги, один французский врач сообщает следующее: "Называют одну аристократическую семью, которой принадлежит половина владельцев фруктовых лавок в Петербурге. Ей нравится повелевать этой толпой мелких лавочников и ее гордость не позволит никогда, за исключением разве полного разорения, продать этим несчастным их свободу." "Множество крепостных торговцев принадлежащих Шереметевым, являются миллионерами, - пишет по этому же поводу Ле-Дюк. - Граф Шереметев кичится обладанием подобными рабами; он нисколько не увеличивает платимого ими ежегодного оброка. Но если некоторым из них приходит мысль выкупить свою свободу, граф неуклонно отвергает их просьбы, хотя бы они сложили к его ногам половину состояния. Исключительно редки случаи, когда он уклоняется в этом отношении от своих строгих правил, составляющих часть особого фамильного кодекса".
