В царствование Екатерины II, в период расцвета строительства города, когда потребность в рабочей силе значительно возросла, материальное положение рабочего отнюдь не улучшилось. Богатый подрядчик первостатейный купец Долгов, руководивший работами по облицовке гранитом набережных Фонтанки, причинял "ужасные притеснения и обиды мужикам, при строении находившимся". 7 августа 1787 г. выборные от 4000 рабочих, в составе 400 человек, явились к Зимнему дворцу с челобитной ,,в каждой подходившей к окну даме они узнавали императрицу низко кланялись и показывали свою челобитную. Они говорили, что они не собрались бы толпою, если бы двух челобитчиков, отправленныx в Царское Село, не взяли бы под стражу, а с дежурным генерал-адъютантом гр. Ангальтом , они, как не знающим по русски , и говорить не захотели. Пополудни удалось захватить 17 человек, которые были тотчас отправлены под караул, в уголовный суд, с тем чтоб осуждены были в учинении скопа и заговора".
О непомерно тяжелых условиях работ по сооружению набережных Фонтанки рассказывает и Клостерман , доверенный известного писателя Фонвизина. Занятые на постройке окрестные крестьяне изнемогали от непосильного труда, "ибо с горя и нищеты, они походили скорее на мертвецов, нежели на людей. Начались жалобы и всякаго рода дрязги со стороны подрядчиков, которые отказывались выплачивать им деньги полностью. Эти бедные люди, без пищи и крова, со смертною бледностью на лицах, едва прикрытые какими-то лохмотьями, шатались, как привидения по улицам ... Надо было иметь каменное сердце, чтобы не чувствовать к ним сострадания".
Такова подлинная история постройки славящихся своей красотой гранитных набережных Петербурга.
Подобные же факты имели место и при Александре I, когда доведенные до отчаяния крепостные решились подать жалобу "скопом" министру внутренних дел. Об этом рассказывал в декабре 1820 г. в одном из своих писем, А. Закревский, муж воспетой Пушкиным красавицы Аграфены Закревской: "12-го числа гр. Кочубей, по возвращении из дворца, был дома встречен у крыльца толпою крестьян, коих было человек до ста. Это рабочие, котopыe пришли к нему с жалобою, что не получают следующей им по контракту платы за их работу, кажется, по работам путей сообщения. Такого примера никогда не случалось в Петербурге, а в теперешнем положении дел сие может произвести сильное впечатление".
Не встречая отклика на свои ходатайства у министров, крестьяне решались иногда обратиться к самому царю. Так к Николаю I в Гатчину отправилась однажды толпа белоруссов с жалобой на притеснения польских панов. Их встретили специально вызванные войска и мирная толпа, заподозренная в "пугачевских настроениях", была окружена и задержана. По окончании расследования, зачинщики, как сообщает А. Э. Эвальд , "были наказаны плетьми и сосланы в Сибирь; остальные под сильным конвоем отправлены по домам, где, как говорят, их всех пересекли".47 Другой аналогичный случай произошел в 1844 г., когда измученные нищетой и голодом землекопы со строившейся Петербургско-Московской жел. дор. отправились с челобитной к Николаю I в Царское Село. Предупрежденный заблаговременно дворцовый комендант поспешил выставить у городской заставы отряд гвардейских солдат. При появлении землекопов вышедший вперед офицер скомандовал: "Разойдись!" - Крестьяне бросились на колени: "Пропусти, голубчик, к царю-показать , каким хлебом, кормят нас", - взмолились они. - В ответ на это гвардейцы по данному сигналу двинулись на "мятежников" с ружьями на перевес. Толпа в ужасе отступила. Растерявшихся, запуганных людей гнали по шоссе несколько верст, после чего "победоносные" войска возвратились в Царское Село.
