— Рады стараться, Мама-Генерал! — пискнул детский хор.
— За меткую стрельбу по вражескому стервятнику объявляю личному составу благодарность! А также за обедом лишаю компота. Что, орлы, пригорюнились? Или не орлы?
— Орлы, — шмыгнул носами личный состав.
— Тогда выше головы. Ура!
— Ура, — уныло ответили орлы.
На пригорок выполз сбитый грязный стервятник.
— Я же своя-я! — прорыдала Ворона. — Мест-на-я!..
Генерал-Мамаша посмотрела в полевой бинокль.
— Опять обозналась, — пробурчала она. — А ты чего нюни распустила? В другой раз не лезь под горячую руку. Да и под холодную тоже не советую. Внимание! — обратилась она к армии. Голос ее зазвенел, как сталь.
— Главнокомандующей планетой, то есть мне, за геройство присваиваю очередное звание Генерал-майора. И за обедом лишаю компота. Ура!
— Ура, — послушно отозвалось воинство.
«Хитрая… — подумал Космонавт. — Через одно звание перескочила. Ну и влип же я… Автоматики, пулеметики… Генеральша целой планетой командует. Детки подрастут, тоже в генералы подадутся. Придется заняться планетой…»
— Эй, как там тебя, — крикнула Генерал-майор-Мамаша. — Выбирай: либо позорный плен без компота на третье, либо почетная дружба со мной. Тоже без компота.
— А дружба — это что, по-вашему?
— А это, — поигрывая гранатой, снисходительно объяснила Генерал-майор-Мамаша, — по-нашему, по-генеральски — боевой союз. Загружаемся в твою леталку и дуем на соседнюю планету. Пару бомбочек. Из пушечки влепим, если потребуется. Чтоб знали. И ать-два! Порядочек.
— А дальше? — спросил Космонавт.
— Вот чудак! А дальше на другую планету. Влепим раз-другой для порядка…
— А если вам влепят?
Генерал-майор-Мамаша изумленно уставилась на пришельца.
— Кому влепят? — спросила она шепотом. — Мне?.:
Она раздула щеки, сдерживаясь. Но не выдержала, прыснула. И захохотала. Минуты две танк раскачивался, как на волнах.
— Уф, — наконец выговорила Генерал-майор-Мамаша, утирая слезы. — Уморил. Мне влепят… Да кто? Да таких смельчаков днем с огнем» на окрестных планетах не сыщешь. Слушай, а ты веселый. Давай-давай, иди служить ко мне, не пожалеешь. Это же надо: мне… влепят…
— В таком случае, — твердо сказал Космонавт, — от почетной дружбы с вами я отказываюсь. Даже без компота. От позорного плена отказываюсь тоже.
— Ишь ты, — неприятно удивилась Генерал-майор-Мамаша. — Смелый. Гляди, агрессор, пожалеешь. Мы и не таких обламывали. Эй, шалунишки, посты удво…Ить! Глаз с этого супостата не спуск…Ать! Военную тайну хра…Нить! Ни за что не выдав…Ать! Утром пришлю подкрепление. Кр-ругом, ать-два! — приказала она самой себе и укатила на сердитом танке-фырчалке. — А ты, пришелец, — донесся ее голос из-за холма, — не вздумай улететь. У нас руки длинные…
