Мы молчали растерянные и сбитые с толку.
Вожатый внимательно посмотрел на нас и деланно сердито сказал:
— Что же вы, братцы, разболтались тут, а хворосту не несёте. Люди же голодные. А ну давайте быстрее!
Это сразу вывело нас из оцепенения. Мы бросились поспешно (даже слишком уж поспешно) собирать сухие ветки. И через минуту уже тащили на поляну большие охапки хвороста. Особенно старался Кукурузо. Он тащил такую огромную охапищу, что я боялся, как бы он себе пуп не надорвал.
Голенастая девочка Валька, увидев это, восторженно вскрикнула:
— Ого-го!
И я не знаю, отчего больше был такой красный Кукурузо: то ли от напряжения, то ли от этого «ого-го». Он вообще почему-то часто посматривал на ту Вальку. Нашёл на что смотреть!
Страшило какое-то! Тощее, пучеглазое, длинноногое! Тю! Хуже Гребенючки в сто раз!
Все стояли на поляне и смотрели, как ловко Игорь разжигал костёр. Ты смотри, городской, а умеет…
Вскоре посреди поляны уже лизал небо огненными языками большой костёр.
— Ну, а чья очередь сегодня кашеварить? — спросил вожатый.
— Сашкина! — воскликнула Валька.
— Сашкина, Сашкина! Правильно! — закричали отовсюду, и все посмотрели на штурмана.
— Твоя? — спросил вожатый.
— Только так! — сказал тот.
— Значит, нам сегодня везёт, — улыбнулся вожатый.
— Везёт! Везёт! Уху! Сашенька, обязательно уху!
— Ушицу! — слились в одно десятки голосов.
— Только так, — впервые за всё время улыбнувшись, закивал головой Сашко.
Теперь, когда все стояли вместе около костра, было особенно заметно, что Сашко очень маленького роста, ниже всех. Может быть, потому он и держался так серьёзно и нахмуренно, чтоб казаться солиднее. А ещё было видно, что все его любят и если и подтрунивают над этим его «только так», то совсем не обидно, а скорее ласково.
Сашко принялся готовить завтрак. Девочки, в том числе и Валька, помогали ему, чистили картошку и рыбу, которую достали из сетки, что была привязана к корме одной из шлюпок и опущена в воду. Остальные пионеры разбрелись по острову кто куда. Как-то так само собой вышло, что мы очутились рядом с Игорем. Игорь сидел на пеньке и строгал ножом палочку, — видно, что-то собрался мастерить. Мы с Кукурузо сидели возле пенька на корточках, уткнувшись подбородками в колени, и задумчиво ковырялись в земле. Потом Кукурузо кашлянул и, насупившись (чтоб скрыть смущение), сказал хрипло:
— Дай посмотреть… приёмник… Можно?
Игорь сразу отложил ножик и палочку:
— А чего же… Конечно. Пожалуйста.
