— Стойте! — вскричал маркиз де Бревиль, с ужасом следивший за разговором. — Ваше высочество, я прошу даровать жизнь этим несчастным… Вы союзник Франции, вы не можете так поступать с пленными… От имени своего короля я протестую против подобной жестокости!
Гайдер-Али обернулся и смерил маркиза взглядом, полным злобы.
— А где флот вашего короля, маркиз? — спросил он по-французски. — Берегитесь, чтобы я не усомнился в вашем и его слове, так как тогда, клянусь пророком, я бросил бы и вас под ноги слонов.
Голос его звучал хрипло, как рев хищника, и глаза дико сверкали. Маркиз ничего не возразил, только с содроганием отвернулся, слоны же начали фыркать, махать хоботами, а корнаки сдерживали ход.
С минуту они еще колебались, потом их охватила дикая ярость; они пошли вперед, широко шагая своими неуклюжими ногами, и началось зрелище, которого не выдержали бы самые крепкие нервы: колоссы ступали по несчастным связанным пленным.
Подобные казни были не редкостью в лагере Гайдера-Али, но они еще никогда не производились в присутствии французов, и маркизу не раз удавалось отстоять жизнь осужденных. Даже некоторые из телохранителей содрогались, но Гайдер-Али и Типпо Саиб с жестокой, дикой радостью смотрели на ужасающее зрелище. Самуд стоял неподвижно, как изваяние, только дрожащие губы его прошептали:
— Палач сам себя приговорил. Уничтожить его — значит сделать доброе дело.
Гайдер-Али вздохнул с облегчением; он забыл свои боли в упоении кровожадного зрелища.
— Ты видел? — спросил он, обращаясь к Самуду. Тот молча наклонил голову.
— Иди и готовь свое лекарство, — распорядился Гайдер-Али, — но призови на помощь все свое искусство, так как, клянусь пророком, с тобой будет то же, что и с ними, если через час ты не принесешь мне лекарства и если оно не излечит мои боли.
Самуд поклонился, скрестив руки, и ушел с приставленными к нему сторожами, которым Гайдер-Али сделал знак следовать за ним.
Не прошло и часа, как Самуд явился в палатку. Гайдер-Али лежал на диване. Лицо его еще больше осунулось, под глазами синели темные пятна, Типпо Саиб стоял рядом, со зловещим блеском в глазах следя за каждым подергиванием лица своего родителя.
— Ну, — спросил Гайдер-Али, когда Самуд вошел. — Ты приготовил лекарство?
— Я сделал, что ты приказал, господин, — холодно и спокойно отвечал Самуд, — но не забудь, что я не доктор и не брался излечить твою болезнь.
— Тем хуже для тебя, — простонал Гайдер-Али. — Ты знаешь, что тебе предстоит…
