Одному Славке придется работать без передышки, это ясно. Но какой он молодец!
Я с благодарностью думал о друге. Конечно, есть у него недостатки. Порой он резок, грубоват, но кто еще бы пошел за мной на этот завод, в ПТУ? Мне захотелось сделать для него что-то очень хорошее. Но что? Я взял его руку.
— Спасибо, Слава.
— Что ты? — Мороз растерялся.
Ну и пусть думает, что я не в себе. Я на самом деле эти дни был как полупомешанный. Все равно я сделаю для него все, что он ни попросит.
Скрипучий автобус лениво катился по городским улицам. В салоне было тесно, меня толкали, но я продолжал думать о Славке. Как отговаривали его одноклассники, родители. И все-таки он пошел со мной в ПТУ. Почему? Из благородства или сострадания к моему горю или потому, что действительно сильно привязан ко мне? Если им движет сострадание, то он оставит меня потом, когда все придет в норму. Время покажет, что стоит за нашей дружбой.
Пошел бы я за ним, как он пошел за мной? Сейчас, да. А раньше, до того, как отец попал в катастрофу? Разум подсказывал, что я не смог бы поступить так же самоотверженно, как это сделал он. Значит, я хуже его? Нет, я должен сделать для него что-то очень хорошее!
Вдруг я подумал, что влеку Славку дальше. Пойти в ПТУ, построить пеленгатор — это только полдела. Предстоит охота за «королем», сомнительная с точки зрения закона. Я хорошо понимал, что не имею права проводить самостоятельного расследования. Наконец, она опасна, неизвестно, чем все это кончится. О себе я не особенно беспокоился, но Славка мог жестоко поплатиться за свою доброту. Теперь мне стало ясно, что я должен, могу сделать. Решил поговорить с ним сразу же, как только приду из госпиталя.
В справочном меня встретили, как старого знакомого. Пожилая медсестра даже не заглянула в список, сама заговорила со мной:
— Молодец, что пришел сегодня. Ты вроде сынок летчика…
— Да.
— Хорошие новости у меня. Сделали твоему отцу операцию, успешно прошла.
— Как глаз? — я впился в старушку взглядом.
— Что глаз! Без рук, без ног люди живут, вовсе без глаз, а твой папка, хоть с одним, да со своим.
Я выбежал на улицу. Шел по лужам, не разбирая дороги. Как я надеялся, что все в конце концов обойдется. Не обошлось. Мысль об операции заслонила от меня весь мир. Я вошел в телефон-автомат, набрал мамин номер. Но тут же бросил трубку на рычаг. Я не хотел, не мог быть тем человеком, от которого мама узнает эту страшную новость. Не помню, как я вернулся на завод. Наверное, я выглядел ужасно.
