Славка выхватил еще горячую заготовку, придирчиво осмотрел ее.
— Слабак, сколько ям наделал!
Действительно, то, что мне казалось ровно отшлифованной поверхностью, было дорожкой со многими впадинами.
— Разреши, я посмотрю, — Степан Аркадьевич повертел в руках предмет моего труда.
— Очень неплохо для первого раза. Вы на кого учитесь?
— На слесарей механосборочных работ.
— Тогда тем более хорошо.
Мне стало приятно от этой похвалы. Я гордо посмотрел на Славку, дескать, знай наших!
— Дайте и мне попробовать, — «завелся» Мороз.
— Ладно уж, пойдем, времени нет.
Мы попрощались со шлифовщиком и снова вернулись к Фролову.
— Посмотри, Николай, — Славка протянул ему нашу плиту.
— Отлично. Теперь идите к свободным тискам и шлифуйте до зеркального блеска, а я пока сделаю недостающие детали.
Мы принялись работать напильниками, наждачной шкуркой. Трудились хотя и не умело, но напористо. Видя наше усердие, и Николай старался работать побыстрее.
К концу смены пресс-форма начала приобретать вполне законченный вид. Конечно, она была не так совершенна, как те, которые выпускал цех, но для кружка технического творчества этого было более чем достаточно.
С завода мы ушли с рабочими второй смены. Славка поехал к кинотеатру «Октябрь», а я домой. По мере того как автобус приближался к нашему району, радостное чувство усталости и удовлетворения сменялось тревогой. Сегодня я впервые не пошел в госпиталь. Завтра пойду обязательно. Как там мама?
Дверь открыл своим ключом, чтобы не беспокоить ее — вдруг спит. Но мама не спала. Она сидела за столом с опухшими от слез глазами и перебирала фотографии. На них был отец — молодой, красивый, в кожанке и почти всегда рядом с самолетами. Тягостная мысль выползла из подсознания. Я попытался отогнать ее, не вышло.
— Мам, как себя чувствуешь?
— Ничего, Боря. Хорошо. Ты проголодался?
— Есть малость.
Пока я ужинал, мама рассказала, что узнала в госпитале. Кризис в состоянии отца еще не миновал, со дня на день ему сделают операцию, которая все решит.
Чтобы отвлечь маму, я принялся рассказывать об училище, о нашем кружке, о том, как мы со Славкой поработали сегодня.
— Я очень рада, что тебе там понравилось, — вздохнула мама. — Отец тоже одобрил бы твое решение.
— Почему же ты сначала так боялась завода?
— Боялась, что ты у меня маленький, а ты уже вон какой самостоятельный.
Поужинав, я до глубокой ночи читал книги по радиотехнике, разбирался в схемах. Потом взял тушь и нарисовал пеленгатор «Эхо» — элегантный, сверхмощный прибор. Подумал немного и изобразил «Жигули», на крыше у них вместо багажника была укреплена кольцевая антенна, а на переднем сиденье размещался сам пеленгатор. Рисунок мне так понравился, что на следующее утро решил показать его Славке.
