1.85. Читатель найдет ниже хороший пример анализа, на основании которого правительство одного государства приходит к заключению, что на территории иностранного государства имеет место вооруженный конфликт, предусмотренный Дополнительным протоколом II. В данном случае речь идет о ноте от 20 января 1986 г. Управления международного публичного права федерального департамента иностранных дел Швейцарии по поводу ситуации в Сальвадоре>388>:
Что же касается МККК, то он использовал в качестве основания для своей деятельности в защиту жертв в Сальвадоре одновременно общую ст. 3 и Дополнительный протокол II >389>.
Международный уголовный трибунал по Руанде проделал анализ того же типа и заключил, что конфликт 1994 г. в Руанде подпадает под действие общей ст. 3 и Дополнительного протокола II >390>.
1.86. Сегодня понятие вооруженного конфликта, упоминаемого в ст. 8, п. 2, f, стремится подменить собой понятие, фигурирующее в ст. 1, п. 1, ДП II (см. выше, п. 1.81), но это никак не отражается на вопросе квалификации конфликта, которая не закрепляется ни за каким конкретным органом.
Выводы, к которым приходят соответствующие судебные органы, бывают порой неожиданными. Так, апелляционный суд Сантьяго в ответ на жалобы относительно насильственных исчезновений людей и взятия заложников выносил постановления о применимости ст. 3, общей для всех четырех Женевских конвенций 1949 г., и ст. 146 и 147 Женевской конвенции IV>391>, а Верховный суд Чили отменил эти решения, констатировав, что данная ситуация не подпадала под действие Дополнительного протокола II. >392>
Зато в 1998 г., через несколько недель после ареста Пиночета в Лондоне, тот же Верховный суд пересмотрел свое решение и дал положительный ответ на вопрос о применимости Женевских конвенций 1949 г. к ситуации в Чили на основании декрета от 12 сентября 1973 г., в котором эта ситуация характеризовалась как «состояние войны или военное время»>393>. Такое заключение могло бы порадовать поборников прав человека — ведь военных, которые сами охарактеризовали ситуацию как состояние войны, удалось поймать на слове. Допустим, что право войны могло к ней применяться, но все получилось как в старинном фильме «Политый поливальщик», поскольку Верховный суд в данном деле выстроил на этом аргументацию в пользу применения амнистии в соответствии с рекомендациями Дополнительного протокола II (ст. 6, п. 5)! Предпосылки, конечно, правильные, а вот заключение вызывает разочарование, учитывая характер совершенных преступлений (см. ниже, п. 4.401).
