>.
1.81. Таким образом, Статут разделяет позицию, занятую Апелляционной камерой МТБЮ, которая квалифицировала как вооруженный конфликт любое
«применение вооруженной силы между государствами или продолжительный вооруженный конфликт между правительственными властями и организованными вооруженными группами либо
между такими группами в рамках одного государства» >374>.
Иными словами, гуманитарные нормы, за нарушение которых МТБЮ и Статут МУС предусматривают уголовно-правовые санкции, применяются к внутренним вооруженным конфликтам, определенным менее узко, чем в Дополнительном протоколе II.
Учитывая то, что Статут МУС был принят Дипломатической конференцией, в которой участвовало большинство государств, позволительно считать, что последние подтвердили правовую практику по делу Тадича и что это расширенное понятие вооруженного конфликта заменяет то, которое было сформулировано в Дополнительном протоколе II, в качестве lex posterior. В самом деле, трудно предположить, что государства захотели создать третью категорию внутренних вооруженных конфликтов в дополнение к тем, которые предусмотрены общей ст. 3 и Дополнительным протоколом II. Конфликты, определение которых содержится в Статуте, сегодня заменяют, по-видимому, конфликты, о которых говорится в Дополнительном протоколе II >375>.
1.82. Эта эволюция согласуется с направлением исторического развития, в рамках которого на практике проявляется тенденция к увеличению числа гуманитарных норм, применимых к внутренним вооруженным конфликтам: сначала общая ст. 3, затем ст. 19 Конвенции 1954 г., Дополнительный протокол II 1977 г., Протокол II с поправками, внесенными в 1996 г., к Конвенции 1980 г., ст. 8, п. 2, c-f, Статута МУС, Гаагский протокол 1999 г. и Конвенция 1980 г. с поправками 2001 г.
Институт международного права пошел еще дальше, заявив в своей резолюции о применении международного гуманитарного права и основных прав человека в вооруженных конфликтах, в которых участвуют негосударственные образования, что в любом внутреннем вооруженном конфликте применяются общая ст. 3, Дополнительный протокол II, обычные нормы МГП, касающиеся ведения военных действий и защиты жертв во внутренних вооруженных конфликтах, и т. д. >376> Иначе говоря, отказавшись проводить различие между немеждународными вооруженными конфликтами, определенными в общей ст. 3, и теми, на которые распространяется действие Дополнительного протокола II или ст. 8, п. 2, f, Статута МУС, Институт показывает, что, по его мнению, конфликты, подпадающие под действие общей ст. 3, должны регулироваться МГП, применяемым в немеждународных вооруженных конфликтах, без различия типа конфликта (общая ст. 3, ДП II или Статут МУС), что вписывается в современную тенденцию, даже если нет уверенности в том, что это соответствует позитивному международному праву.
