1.57. Если два государства не могут по взаимной договоренности отрицать объективный факт наличия вооруженного конфликта между ними, может ли это сделать международное сообщество в лице своих самых авторитетных представителей? Интересен случай Ирака: в результате вторжения сил США и Великобритании в марте 2003 г. он был оккупирован этими двумя государствами. Совет Безопасности не санкционировал эту интервенцию, но просто констатировал оккупацию и, среди прочего, призвал соблюдать право, применимое к этой ситуации>303>. Получившие статус «временной коалиционной администрации» >304> оккупирующие державы 28 июня 2004 г. передали «ответственность за управление Ираком и соответствующие властные полномочия» иракскому временному правительству, с созданием которого «завершится также оккупация Ирака [...] и Ирак восстановит свой полный суверенитет»>305>.
Конечно, коалиционные силы, в основном американские и британские, оставались в Ираке. Их присутствие уже было санкционировано Советом Безопасности в качестве «многонациональных сил», призванных «содействовать поддержанию безопасности и стабильности» в стране>306>, но с 28 июня 2004 г. эти силы уже не приравнивались, как то было ранее >307>, к оккупационным силам, поскольку временное правительство Ирака «высказало пожелание о том, чтобы присутствие многонациональных сил было сохранено» >308>. Однако завершение оккупации не означало окончание вооруженного конфликта. В резолюции 1546 содержалась ссылка на письма премьер-министра временного правительства Ирака и госсекретаря США, в которых оба отмечали продолжение «военных операций», проводимых совместно иракскими войсками и многонациональными силами, и что речь шла о «чувствительных наступательных операциях» >309>. Госсекретарь США Колин Пауэлл выражался более ясно в своем письме:
«Кроме того, силы, входящие в состав МНС, привержены и всегда будут привержены соблюдению своих обязательств, вытекающих из законов и обычаев вооруженных конфликтов, включая Женевские конвенции»>310>.
Иными словами, несмотря на окончание оккупации, объявленное Советом Безопасности, право вооруженных конфликтов продолжало применяться к стычкам между многонациональными силами и вооруженными группами, а также между иракскими войсками и этими группами.
В момент продления Советом Безопасности разрешения на пребывание в Ираке многонациональных сил госсекретарь высказалась в том же смысле, что и ее предшественник:
«Силы, входящие в состав МНС, сохраняют приверженность соблюдению своих обязательств, вытекающих из международного права, в том числе права вооруженных конфликтов, равно как и соблюдению прав, которыми оно их наделяет»
