Я был во втором ряду боевого порядка, за Зебеде, в центре боевого порядка, так что, уж поверьте, ворон не считал. Время от времени краем глаза я поглядывал на соседнее каре, шедшее на одной линии с нами, и видел маршала в окружении штабных офицеров. Все они всматривались вдаль, сдвинув набок головные уборы, чтобы те не мешали обзору.
Наши стрелки приблизились к зарослям кустарника и живым изгородям на краю оврага. За несколько секунд до этого я заметил вдалеке, на противоположной стороне, какое-то движение и отблеск, ну вроде как колосья под ветром. Я еще подумал: а не русские ли это там со своими пиками и саблями? Но все как-то не верилось. Однако в момент, когда стрелки вплотную приблизились к зарослям вереска и сразу в нескольких местах вспыхнула ружейная пальба, я ясно увидел, что это и вправду пики. Тут же прямо перед нами блеснуло, и раздался пушечный выстрел. У русских была артиллерия, и они открыли по нам огонь. Уж не знаю, какой звук заставил меня повернуть голову, только я успел увидеть, как в наших рядах слева образовалась брешь.
В тот же момент полковник Запфель спокойно скомандовал:
— Сомкнуть ряды!
Все произошло так быстро, что я и подумать ни о чем не успел. Однако через пятьдесят шагов опять блеснуло, в наших рядах раздался тот же звук, похожий на сильнейший порыв ветра, и снова образовалась пустота, только на этот раз справа.
Поскольку после каждого пушечного выстрела русских полковник неизменно командовал: «Сомкнуть ряды!», я понял, что брешь появлялась каждый раз. От этой мысли мне стало совсем неуютно, но ведь надо было продолжать идти вперед.
Я изо всех сил заставлял себя думать о чем-нибудь другом, когда генерал Шемино, только что вошедший в наше каре, громогласно скомандовал:
— Стой!
Подняв голову, я увидел, что на нас валом накатывали русские.
— Первый ряд, на колено. примкнуть штыки. товьсь! — крикнул генерал.
Когда Зебеде встал на одно колено, я как бы оказался в первом ряду. У меня и сейчас перед глазами эта стремительно надвигающаяся кавалерийская лава, русские с саблями, пригнувшиеся к конским гривам, и я явственно слышу спокойный голос генерала, который из-за наших рядов отдавал приказы, как на учениях:
— Стрелять по команде. Целься. Пли!
И мы выстрелили, все четыре каре разом. Гром раздался, словно небо обрушилось. Едва дым немного рассеялся, мы увидели русских, скакавших в обратном направлении во весь опор. Но наши пушки продолжали стрелять, и наши ядра настигали их лошадей.
