Прошли в комнату, где стену украшал макет футбольного поля, на нем крепились магнитные фигурки игроков.
— Я хочу сказать одну очень важную вещь, Юля, — прошептала бабушка и странно посмотрела на Машу, словно та могла оказаться предательницей. — Я долго думала и поняла, как нужно твоему отцу строить игру в одесской команде… — в глазах у бабушки вовсю прыгали черные мячики. Маше стало не по себе. — Длинный пас! Необходим длинный пас! — страстно продолжала бабушка. — Зачем эти бесполезные комбинации в центре поля, нужен длинный пас! Защитник перебрасывает мяч через центр поля сразу к нападающим, ты понимаешь, Юля! Ты напишешь об этом отцу?
— Хорошо, хорошо, напишу…
— Юля, это необходимо! Поклянись, что напишешь! Если я напишу, твоя дорогая мамочка разорвет письмо в клочки и отец ничего не узнает… Напишешь?
— Напишу-напишу… — Бикулина, как заколдованная, передвигала магнитные фигурки по полю.
Маша тихонько вышла в прихожую, щелкнула замком и оказалась на лестнице. Совсем стемнело, и две звезды дрожали в окне, как зрачки-мячики в глазах Бикулининой бабушки.
Спускаясь вниз, Маша думала: отчего Бикулина так строга к своим родителям и подругам? И почему ни разу во время диковинных бабушкиных речей усмешка не тронула уст Бикулины? Маша вспомнила, с каким трепетным уважением произнесла Бикулина слово «безумие»…
И впоследствии Маша замечала, стоило ей выразить радость по поводу хорошей погоды, полученной пятерки, похвалиться, что смотрела интересный фильм, — мрачнела, как туча, Бикулина, злые молнии сыпались из глаз. Почему-то нормальные человеческие радости были неприятны Бикулине. Но вот Маша рассказала про страшный сон, когда ей показалось среди ночи, что потоки темной крови хлещут с белого потолка и маленькая белая девочка с синими глазами раскачивается на люстре среди кровавых потоков — и… веселела Бикулина, брала нежно Машу под руку, уводила в укромный уголок и страстно выпытывала подробности безобразного сновидения. А Маше горько и больно было вспоминать гадкие детали.
— Бикулина хорошая, только странная, — сказала однажды Маше Рыба. — Она любит все такое… неестественное…
— Выходит, она… сумасшедшая? — шепотом спросила Маша.
— Что ты! — возразила Рыба. — Просто она странная.
— Почему же ты с ней дружишь?
— А ты? — спросила Рыба.
— Не знаю… — Маша поочередно представила в роли ближайших подруг всех девочек класса и поморщилась: такой пресной, неинтересной, скучной показалась дружба с ними.
