Теперь у Санкт-Петербурга и Тифлиса иранских забот стала намного меньше, но значение военных не умалялось. В декабре 1911 года российский военный министр В.А. Сухомлинов докладывал председателю Совета Министров В.Н. Коковцеву о положении дел в Персии следующее:
«Считаю настоятельно необходимым скорейшую выработку указаний для действий войск в Персии, а также для усиления их. Для сей последней цели необходимо или немедленное объявление частичной мобилизации войск КавВО или же перевозка на Кавказ потребного числа не мобилизованных войск из Европейской России».
Это указание военного министра в следующем «тревожном» году пришлось исполнять новому начальнику штаба Кавказского военного округа генерал-лейтенанту Н.Н. Юденичу. В Закавказье дополнительные войска перебрасывать не стали, приказав обойтись собственными, прежде всего казачьими, силами.
В «силовом» отношении ситуация по ту сторону российско-иранской границы почти не менялась: власть шаха для окраин страны, как и раньше, значила мало. Тот же В.Н. Коковцев, как глава кабинета министров России, получил и донесение из Тифлиса И.И. Воронцова-Дашкова. В нем с тревогой отмечалось следующее:
«Российский генеральный консул в Азербайджане (иранском Южном Азербайджане. — А.Ш.) указывает на факт пребывания и настоящее время в пределах Персии значительного числа русских подданных армян, грузин, татар (азербайджанцев), участвовавших в революционном движении в России, а затем скрывшихся в Персии, где они играют руководящую роль в происходящей там смуте».
Тогда еще не было такого понятия, как экспорт революции. Но то, что революционеры, организаторы стачек на Бакинских нефтепромыслах и крестьянских «красных сотен» грузинской
Гурии, вооруженных швейцарскими винтовками, закупленные ми японскими дипломатами для взрыва России изнутри во время войны 1904—1905 годов, нелегально перебрались в соседнюю>1 Персию и пополнили ряды «фидяев» — являлось именно экспортом революции.
Воронцов-Дашков в декабре 1911 года добивался от столицы] санкционирования самых решительных действий со стороны русских экспедиционных войск. В телеграмме из Тифлиса в Санкт-| Петербург он требовал от начальства Генерального штаба:
«Дерзкое нападение на наш отряд в Тавризе и истязание ра-] неных требуют примерного возмездия, почему полагаю предложить генералу Воропаеву взорвать цитадель и учредить полевок суд, в котором судить всех зачинщиков нападения, виновных в истязании раненых.
